Гриб на краю света. О возможности жизни на руинах капитализма
Шрифт:
Я отказываюсь сводить экономику к экологии или наоборот, однако между экономикой и окружающей средой имеется связь, которую все же необходимо сразу обозначить: история накопления материальных богатств путем превращения людей и неодушевленных объектов в источники вложения средств. Эта история подпитывала стремление инвесторов видеть и людей, и вещи как отчужденные друг от друга, то есть способные существовать сами по себе, будто взаимное переплетение жизни не имеет значения [12] . Посредством отчуждения люди и предметы делаются движимым имуществом, их можно изъять из мира их жизни каким-нибудь транспортом, способным преодолевать любые расстояния, и обменять на другие активы, из других жизненных миров, где угодно [13] . Это совсем не то же самое, что считать других частью жизненного мира – к примеру, питаясь или питая кого-то другого. В этом случае многовидовые обитаемые пространства остаются на своих местах. Отчуждение устраняет взаимные переплетения внутри обитаемого пространства. Греза об отчуждении питает видоизменение ландшафта, в котором значение имеет лишь один отдельно стоящий ресурс, все остальное же представляется сорняками или мусором. Учитывать взаимные переплетения внутри
12
Маркс применял понятие «отчуждение», в особенности рассуждая об отделенности трудящегося от самого труда и его плодов, а также от других трудящихся. Karl Marx, Economic and philosophical manuscripts of 1844 (Mineola, NY: Dover Books, 2007). Я использую это понятие шире и рассматриваю разобщенность предметов и людей от процессов добычи средств к существованию.
13
Отчуждение было присуще в ХХ веке и промышленному социализму под руководством государства. Поскольку он все больше устаревает, я его не рассматриваю.
Ландшафты ныне усеяны подобными развалинами по всему свету. А такие места, тем не менее, могут быть живы – невзирая на их объявленную смерть: заброшенные источники ресурсов иногда порождают новую многовидовую и многокультурную жизнь. Во всепланетарном состоянии неустойчивости у нас нет другого выбора – нам необходимо высматривать жизнь на руинах.
Первый шаг – вернуть себе пытливость. Достаточно отказаться от упрощающего нарратива прогресса – и откроются узлы и биение сердца этой самой лоскутности. Можно начать с мацутакэ: сколько бы я ни узнавала о них, всякий раз изумляюсь.
Эта книга не о Японии, но читателю, чтобы лучше понять ее, нужно знать кое-что о японских мацутакэ [14] . Впервые мацутакэ встречаются в письменных источниках в стихотворении VIII века, с которого начинается этот пролог. Уже тогда этот гриб почитали как душистого провозвестника осени. Мацутакэ расплодились близ Нары и Киото, где люди вырубили леса ради постройки храмов и на дрова для кузниц. Tricholoma matsutake распространились в Японии именно из-за человеческого вмешательства в природу. Все потому, что чаще всего растение-хозяин для этого гриба – японская красная сосна [15] (Pinus densiflora), она созревает в минерализованных почвах, открытых солнечному свету в результате порубки леса человеком. Когда лесам в Японии дают вырасти заново, без человеческого вмешательства, сосны оказываются в тени лиственных растений и не дают поросли.
14
Этот раздел опирается на: Okamura Toshihisa, Matsutake no bunkashi [The cultural history of matsutake] (Tokyo: Yama to Keikokusha, 2005). Фусако Симура любезно перевел для меня эту книгу. Дополнительно ознакомиться с темой грибов в японской культуре можно по: R. Gordon Wasson, «Mushrooms and Japanese culture», Transactions of the Asiatic Society of Japan, 11 (1973). P. 5–25; Neda Hitoshi, Kinoko hakubutsukan [Mushroom museum] (Tokyo: Yasaka Shob^o, 2003).
15
Другое русскоязычное название – сосна густоцветная. – Примеч. пер.
По мере вырубки лесов красная сосна распространилась по всей Японии, и мацутакэ стали ценным подарком, который преподносят в красивых коробочках, выложенных папоротником. Такими подношениями чествовали знать. К периоду Эдо (1603–1868) зажиточные обыватели – купцы, например, – тоже приобщились к мацутакэ. Этот гриб стал одним из символов времен года – как знак осени. Походы за мацутакэ осенью стали для людей тем же, что и созерцание цветущей сакуры по весне. Мацутакэ сделался любимым предметом поэтов.
Звук храмового колокола слышен средь рощи кедровой на закате,А ниже по дорогам сквозит осеннее благоуханье.Как и в других японских стихах о природе, отсылки к времени года помогали создать настроение. Мацутакэ вошел в совокупность более старых примет осени, среди них, например, зов оленя или полнолуние во время осеннего равноденствия. Надвигающаяся оголенность зимы окрашивала осень зарождающимся одиночеством на грани с ностальгией, и приведенные выше стихотворные строки – как раз в таком настроении. Мацутакэ был удовольствием для избранных, знак удачи тех, кто может жить в изысканных образах природы, радостью для утонченного вкуса [17] . Поэтому, когда крестьяне, готовясь к выездам знати на природу, иногда «подсаживали» мацутакэ (то есть искусно вкапывали грибы в землю там, где мацутакэ сами по себе не росли), никто не возражал. Мацутакэ стали частью идеальной смены времен года, и ценили их не только в поэзии, но и в других искусствах, от чайной церемонии до театра.
16
Цит. в: Okamura, Matsutake. P. 55 (пер. Фусако Симуры и Мияко Иноуэ).
17
Харуо Сиранэ называет это «второй природой»; см.: Japan and the culture of the four seasons: Nature, literature, and the arts (New York: Columbia University Press, 2012).
Эпоха Эдо завершилась с реставрацией Мэйдзи, и началась стремительная модернизация Японии. Вырубка лесов продолжалась – в пользу сосен и мацутакэ. В окрестностях Киото «мацутакэ» стало собирательным названием для любых грибов. В начале ХХ века мацутакэ разрослись повсеместно. К середине 1950-х, впрочем, положение изменилось. Сельское редколесье вырубили ради посадок строевого дерева, замостили в ходе урбанизации провинциальных территорий, или же их забросили, переселившись в города, сами крестьяне. Ископаемое топливо вытеснило дрова и уголь, селяне больше не использовали редколесные участки, и те покрылись густыми чащами лиственных деревьев. Склоны холмов, когда-то усеянные мацутакэ, стали теперь для сосен слишком тенистыми. Уязвимые из-за недостатка света сосны убила нематода. К середине 1970-х мацутакэ по всей Японии сделались редкостью.
18
Цит. в: Okamura, Matsutake. P. 98 (пер. Фусако Симуры и Мияко Иноуэ).
Однако в то время в Японии происходил быстрый экономический рост, и на мацутакэ был спрос – как на исключительно дорогой подарок, разновидность взятки или поощрения. Цены на мацутакэ взлетели до небес. Знание о том, что мацутакэ растут и в других частях света, вдруг оказалось востребованным. Путешественники и жители зарубежья принялись слать мацутакэ в Японию; возникли импортеры, желавшие поучаствовать в международной торговле мацутакэ, и в дело бросились сборщики-неяпонцы. Поначалу обнаружились грибы всех цветов и разновидностей; их можно было счесть за мацутакэ, поскольку они источали соответствующий запах. Возникло множество новых научных названий – мацутакэ в лесах по всему северному полушарию внезапно обратили на себя внимание. За последние 20 лет в названиях навели порядок. По всей Евразии большинство мацутакэ ныне именуются Tricholoma matsutake [19] . В Северной Америке T. matsutake, судя по всему, имеется только на востоке и в горах Мексики. На западе Северной Америки местные мацутакэ считаются другим видом, T. magnivelare [20] . Некоторые ученые, впрочем, полагают, что общее название «мацутакэ» лучше всего определяет эти душистые грибы, поскольку динамика видообразования по-прежнему неясна [21] . Я следую этой логике – кроме тех случаев, когда речь идет о вопросах классификации.
19
Вопрос, один ли и тот же вид T. caligatum из Южной Европы и Северной Африки (который тоже продают как мацутакэ), еще не решен. Довод в пользу того, что это разные виды, см. в: I. Kytovuori, «The Tricholoma caligatum group in Europe and North Africa», Karstenia, 28, № 2 (1988). P. 65–77. T. caligatum с северо-запада Америки – совершенно другой вид, но и его продают как мацутакэ. См.: Ra Lim, Alison Fischer, Mary Berbee, and Shannon M. Berch, «Is the booted tricholoma in British Columbia really Japanese matsutake?», BC Journal of Ecosystems and Management, 3, № 1 (2003). P. 61–67.
20
Голотип T. magnivelare – с востока США, и еще может оказаться, что это T. matsutake (из личного разговора с Дэвидом Аророй, 2007). Мацутакэ с северо-востока Америки понадобится другое научное название.
21
Недавние классификационные исследования см. в: Hitoshi Murata, Yuko Ota, Muneyoshi Yamaguchi, Akiyoshi Yamada, Shinichiro Katahata, Yuichiro Otsuka, Katsuhiko Babasaki, and Hitoshi Neda, «Mobile DNA distributions refine the phylogeny of “matsutake” mushrooms, Tricholoma sect. Caligata», Mycorrhiza, 23, № 6 (2013). P. 447–461. Дополнительно о взглядах ученых на биоразнообразие мацутакэ см. в главе 17.
Японцы нашли способы делить мацутакэ из разных уголков света на категории, и категории эти отражаются в ценах. Глаза на такую категоризацию мне открыл один японский импортер: «Мацутакэ – они как люди. Американские грибы белые, потому что люди там белые. Китайские грибы черные, потому что люди там черные. Японские люди и грибы устроились аккурат посередине». Не у всех категории одинаковые, но этот наглядный пример применим ко многим разновидностям классификаций и оценок, придающих форму общемировой торговле.
Меж тем японцев заботит утрата сельского редколесья, что было богатым источником красоты во все времена года – от весеннего цветения до буйства осенних листьев. Начиная с 1970-х на восстановление этих лесных массивов мобилизуются добровольческие группы. Желая что-то менять своей работой, а не бездеятельно упиваться эстетикой, эти группы принялись искать способы возродить редколесье так, чтобы оно приносило человеку пользу. Высокие цены на мацутакэ сделали этот гриб идеальным продуктом восстановленного леса.
Тут я возвращаюсь к прекрасному и к жизни в нами же сотворенном безобразии. Жизнь стала более насыщенной – не только японской эстетикой и экологическими историями, но и международными отношениями и капиталистическим торговым опытом. Как раз обо всем этом и пойдет речь в книге. Но сейчас, пусть на миг, видится важным полюбоваться грибом.
О, мацутакэ:Воодушевленье пред тем, как найдешь его.22
Цит. в: Okamura, Matsutake. P. 54 (пер. Фусако Симуры и Мияко Иноуэ).