Грибная красавица
Шрифт:
Инквизитор наконец заметил кровь на моем лице.
– Где ваш платок?
– Дома ... забыла...
Красавчик выругался под нос, достал свой платок и довольно бесцеремонно стер кровь с моего лица. Потом бесцеремонно наклонил мою голову подбородком к груди и держал так с минуту. Триста сорок два...
– Вставайте, надо вернуться к гостям.
Он чуть ли не шкирку поставил меня на ноги, но я зашаталась и вцепилась в него.
– Мне дурно... Кровь все еще не останавливается...
– Возьмете платок и будете вытирать. И не запрокидывайте голову! Пойдемте...
– он насильно сунул мне в руку свой платок и потащил дальше.
–
Он резко остановился и обернулся ко мне. Триста девяносто...
– Ах я жестокий!
– красавчик схватил меня за ухо и словно нашкодившую собачонку потащил за собой.
– Ай-ай-ай, больно же! Пустите!
– я хныкала и упиралась.
– Я значит жестокий. Вы заявились в неприличном, постыдном виде на прием, опозорили меня перед всем городом!...
– Неправда!
– ухо жгло от боли, я почти сбилась с ритма. Четыреста двадцать девять...
– Мое платье закрыто с головы до пят, как и было договорено!
– Что?!?- он остановился и воззрился на меня с возмущением, его бархатно-чайные глаза потемнели.
– Закрыто?
– Да!
– я наконец-то вырвалась и теперь с не меньшим возмущением уставилась на него.
– Закрыто, ни единого голого участка нет! Смотрите сами!
– я топнула ногой и скинула накидку с плеч, потом покрутилась перед ним. Он онемел от негодования.
– А то, какой именно тканью должно быть все закрыто, вы не уточняли! Так что сами виноваты!
Он медленно подобрал с пола накидку, вид у него был страшный. Я невольно отступила к стене.
– И не надо так расстраиваться! Ничего с вашей репутацией не станется. Вам наоборот завидуют все мужчины на приеме. И вообще, скоро вы мне спасибо скажете! Что вы собирае...
Руки красавчика сомкнулись на моей шее, дыхание перехватило. Даже через ткань высокого воротника я чувствовала, какие у него горячие руки.
– Замолчите!
– он слегка ослабил хватку, но говорить я не могла, лишь хрипела.
– Еще одно слово, и я вас удушу, боже Единый мне судья...
Я вцепилась ему в руку, но вырваться не смогла. Красавчик вдруг ослабил схватку, перехватил меня за плечо, накинул накидку и потащил вниз. Пятьсот восемь...
Мы спустились к гостям как раз вовремя. Бургомистр пригласил гостей в залу, где уже ждали музыканты. Инквизитор крепко держал меня за руку, и вырваться было ни какой возможности. Проклятье! Отсчет пошел на последние десять минут...
Воздух наполнила божественная мелодия свирели, нежная, томящая душу. Юный бард, неправдоподобно красивый, черноволосый и голубоглазый, поклонился гостям и вступил с песней. Его голос был поначалу нежен и пронзителен, словно девичий, но с каждым куплетом словно набирал силу и мужал. Он пел балладу о несчастной любви благородной девицы и ее верного воина, о постигшем их несчастье, проклятье Мертвых земель, которое погубило несчастную девицу, лишив ее рассудка. Баллада поначалу казалась незнакомой, но неожиданно всплыла в памяти. Голос барда проникал в самую душу, вызывая грусть и томление в сердце. И зрение начало размываться, в памяти вдруг возникли давно изгнанные образы: теплый весенний вечер, закатное солнце освещает его лицо, наши губы соприкасаются в первом трепетном поцелуе, сладкий вкус майской вишни... Я встряхнула головой, отгоняя наваждение. Эти воспоминания были давно и надежно заперты, слишком болезненны и печальны они были... Я с удивлением обнаружила, что хватка инквизитора ослабла, его глаза были
Проклятье, я сбилась со счета! Теперь не знаю, когда именно воровской порошок взорвется и выбьет стекло в окне кабинета, привлекая всеобщее внимание. Надеюсь, Антон готов. Надо сорвать с гостей это мрачное оцепенение.
У меня был неплохой голос. Как сказал когда-то Шушье, атаман Безумных Бардов, певчей легендой мне, конечно, не стать, но безумным бардом стать обязана... Я улыбнулась и настроилась. Баллада эта на самом деле исполнялась в два голоса. Импровизация - наше все! Я дождалась окончания куплета...
– Есть тоска, и есть забвенье,
есть боль и горечь от потерь,
и одиночество как зверь
надежды гонит воплощенье...
И лишь туманы голубые
мне шепнут, что ты ушла... *
* Забери свою свободу - группа Арктида
и опередила барда, вступив вместо него.
– И вьюгу ты полюбишь
И меня покинешь отныне,
Ты не вспомнишь, ты забудешь
Эти волосы льняные...
И лишь туманы голубые
тебе шепнут, что я ушла...
Мой голос разрушил мрачное очарование мелодии барда. Я пела, а на устах блуждала улыбка, и это отражалось на мелодии. Она перестала быть печальной, и гости словно очнулись от глубокого сна. Они недоуменно переглядывались между собой.
– Простите, - я оборвала песню и застенчиво поклонилась присутствующим.
– Просто песня была такой грустной, что я не выдержала.
– Я повернулась к юноше-барду и кивнула ему.
– Ведь есть же другой вариант этой баллады, правда?
Бард смотрел на меня пустым взглядом, но согласно кивнул. Пелена безумия в его глазах понемногу рассеивалась. Он поклонился окружающим, и уже собрался что-то сказать, как послышался оглушающий звон разбитого стекла и тут же громкий лай собак. Я довольно выдохнула. Слава Единому, успела.
Инквизитор очнулся и перехватил мою руку в запястье. Его глаза подозрительно блестели. Интересно, что увиделось ему под колдовским очарованием баллады, какую боль он переживает до сих пор?
В залу быстрым шагом вошли несколько человек, очевидно охранники бургомистра. Высокий, с военной выправкой мужчина, очевидно капитан охраны, шепнул что-то бургомистру, и тот сразу встревожено вскинулся.
– Немедля спустить собак!
Я повернулась к инквизитору.
– Как думаете, что случилось?
– Не знаю, - сквозь зубы процедил красавчик.
Бургомистр обратился к своему спутнику, худому высокому, в более чем скромном сером облачении, мужчине, который держался властно и надменно. Тот недовольно нахмурился, потом кивнул в нашу сторону.
Лицо инквизитора тут же приняло постное выражение, он направился в сторону мужчины, не выпуская моей руки.
– Инквизитор Тиффано, случилась неприятность.
– Я тут же узнала голос, это он был в кабинете с бургомистром.
– Я думаю, что участие церковного сыска в вашем лице будет как раз кстати.