Грибы на асфальте
Шрифт:
— Что за черт? — подал голос с кровати Вацлав. — Егорыч купил другого петуха?
— Да нет, вроде тот самый.
Кобзиков высунулся в окно и стал торопливо одеваться.
— Ну, уж нет, — сказал я. — Теперь ты его не тронешь! Понял? Это редкая птица.
— И наверно, чертовски вкусная. Пусти!
Но я скрутил локти куролова полотенцем.
— Мы даруем ему жизнь! Понял? Поклянись, что ты не тронешь его пальцем!
— Клянусь… — торопливо сказал планомерный донжуан, — не тронуть его пальцем,
Весь день у меня было хорошее настроение: слова Кобзикова «Теперь ты старший инженер совнархоза» не приснились мне. На этот раз ветврачу здорово повезло. Адель оказалась дочкой начальника отдела кадров совнархоза. Вчера вечером Кобзиков сделал ей предложение и получил неопределенный ответ: «Не знаю… Как посмотрит на это папа…» По мнению поднаторевшего в таких делах ветврача, папа должен посмотреть одобрительно.
Вацлав выклянчил у меня на представительство десятку и уехал продолжать натиск на сердце Адели.
— Сроки жмут, — так объяснил мне Вацлав свою торопливость.
После отъезда Кобзикова к нам явился Егор Егорыч с бутылкой «Рошу де десерт» и кругляком колбасы.
— Поговорить с тобой надо, — сказал он. — Закрой дверь.
Я набросил крючок. Егор Егорыч налил в стакан вина и пододвинул колбасу.
— Получил назначение? — спросил он.
— Ага.
— Куда?
— Далеко.
— Слушай, посоветоваться с тобой хотел… Ты по сельскому хозяйству учился… Прочитал я в газете: взаправду овощи на воде разводить можно?
— Чего ж, — ответил я, расправляясь с колбасой. — Есть такой способ. Гидропонным называется. Вода и железные ящики. И уплетай себе помидоры за обе щеки круглый год. А чего это ты вдруг сельским хозяйством заинтересовался?
— Удумал я себе такую штуку сделать. Потолков в моем доме на сто двадцать метров квадратных. Накуплю цинковых корыт, воду подведу, свет дневной сделаю, отопление. Жильцов жалко, у некоторых малые ребятишки, овощ-то нынче пойди на базаре укупи. А тут цельный год будут помидорчики да огурчики. Похрустывай себе мальцы на здоровье.
— Задумано, конечно, крепко, но без инженерных и агрономических знаний тебе, Егорыч, не потянуть. Гидропонный способ — дело тонкое.
— Так вот и я насчет этого. Берись.
— Ха-ха-ха! Инженер по механизации потолка?
— А ты не смейся. Обижен не будешь. Оклад хороший положу, и живи бесплатно… Опять же овощи круглый год. Опять же городская прописка.
— Нет уж, Егорыч, уволь. Благодарю за угощение, скорблю, что разорил тебя на бутылку, но уволь.
Президент забрал недопитое вино и сказал от порога:
— Жаль. Парень ты серьезный, положительный, не то что этот баламут Кобзиков. Мы бы с тобой сработались.
— Кончай, Егорыч, закругляйся. Живот от смеха болит.
— Президент неожиданно обиделся.
— Думаешь,
— Не сомневаюсь, Егорыч, но перестань, пожалуйста.
— Работаешь, работаешь для них, а все плох, — сплюнул Егор Егорыч и хлопнул дверью.
Я еле дождался из института Кима, который улаживал перед отъездом последние дела, чтобы сообщить ему про овощи.
Но капитан выслушал меня невнимательно.
— Выживший из ума индюк ощипанный, — выругался он беззлобно. — Тунеядец! Времени нет, а то бы я занялся его выселением из города. Ты знаешь, какую я новость принес?
— Какую?
— Догадайся.
— Нас допускают до защиты и оставляют э аспирантуре.
Ким удивился:
— Откуда ты узнал? Правда, в аспирантуре не оставляют, но дипломы защищать разрешили.
— Что?! — теперь пришла моя очередь изумиться.
— Да. Да. Все Кретов. Это он настоял. Звонили«сверху». Декан, скрежеща зубами, согласился, но, Кажется, решил нас с треском провалить. Кретов сказал — готовиться во все лопатки, чтобы в расчетах ни единой ошибочки не было. Езжай за Тиной, будем сидеть день и ночь.
В этот день мы занимались до одурения. И только когда я, помножив два на два, получил шесть, Ким сказал:
— Отбой. Завтра начнем пораньше.
— Вы что, опять чокнулись? — спросил Кобзиков, входя в комнату. — Никак не можете расстаться со своей дурацкой сеялкой.
— Не твое дело, — пробурчал Ким.
— Неужели нельзя заниматься в читальном зале? Я теперь жених, и мне нужен полный покой и усиленное питание. Понятно?
— Ты настоящий жених? — спросил я. Вацлав пожал плечами:
— Какой может быть разговор? Ген, выйди на минутку.
Мы вышли в сени.
— Подали заявление сегодня, — прошептал ветврач
— Ну? — удивился я. — Так быстро?
— Да, был у тестя. Договорился насчет работы. Он говорит, их сильно ругают за сельскохозяйственное образование, но ради нас он сделает исключение. Меня берет каким-то консультантом по крупному рогатому скоту, а тебя инспектором.
— Ты же говорил — старшим инженером!
— Это пока. Понял? Мумия ты! Еще недоволен! Как же он тебя возьмет инженером, если ты без диплома?
— Диплом должен быть. Нас допускают к защите.
— Ну, а если будет, то и место будет. Понял? Вот так надо действовать. Ким куда едет?
— Трактористом к Кретову.
— Жаль. Тракторист с вышестоящими никакого дела не имеет. А вот если бы он поехал механиком, ты бы ему каждый месяц циркуляры присылал за своей подписью и раскрутку давал. Вот так, брат, оно в жизни бывает. Окончили вместе, один лямку тянет, а другой циркуляры ему строчит… Так что считай — Вацлав Кобзиков тебя в люди вывел, и помни…