Грифон
Шрифт:
Как ни странно, Василиса не сдавалась, несмотря на то, что русалки по определению были сильнее, чем обычные люди, обычные женщины. У Василисы имелось преимущество — ее короткие волосы не позволяли противнице ухватиться за них как следует, а сама Василиса, ловко накрутив голубые пряди себе на руку, загнула супостатке голову и колотила ей о сухую землю.
Я замер, глядя на рычащих и визжащих девок, не зная, что делать, как их разнять так, чтобы ничего не сломать и не оторвать. Потом шагнул к ним и был остановлен высоким голубым русалом:
— Да ладно, дай полюбоваться, не трогай! Ничего
Наконец, русалка застонала после особо крепкого удара головой о пенек и запросила пощады:
— Все, ладно, выиграла! Пусти! Сдаюсь!
Русалы разочарованно застонали — похоже, они предвкушали знатную оргию, но потом перешли к поздравлениям, похлопывая смущенную Василису и тайком поглаживая ее то по бедру, то по спине. Она раскраснелась и — явно было видно — слегка возбудилась от их внимания. Я быстренько спровадил жену за свою спину от похотливых рук водных жителей и только направился к оставленным узлам с одеждой, когда услышал шум и крики со стороны ограбленной мной деревни:
— Сюда! Сюда давайте! Он сюда пошел! Сюда!
Я мысленно застонал — или жители проснулись раньше времени, или их кто-то разбудил, а еще хуже — кто-то видел, куда направился грабитель. И теперь нас ждет неминуемая расплата за мои коварные преступления.
Бросившись навстречу толпе, успел схватить узлы с барахлом и едой. Бросил один узел Василисе:
— Быстро, надевай!
Второй узел взял в руки и стал дожидаться, когда жена оденется и обуется. Она лихорадочно натягивала на себя юбку, сапожки, свитер, который я схватил, второпях обшаривая дом. Надевать чужие трусы и лифчик категорически отказалась, заявив, что это негигиенично — мало ли кто их таскал до нее?! — чем вызвала мой истерический смех — заботиться о гигиене после того, как голышом повалялась в иномирном болоте и тут, на земле возле костра, по меньшей мере глупо.
Впрочем, оделась она быстро, и когда толпа разъяренных граждан появилась возле потухшего костра, Василиса была уже полностью одета.
— Вот он! — показал пальцем здоровенный детина, которого ранее я свалил заклинанием. — Вот он! Вот он! — вторили остальные народные мстители. — Стоять на месте!
— Она в моей юбке! И в моем свитере! — завизжала молодуха, указывая перстом на Василису, украшенную синячищем на скуле, свидетельством маленькой победоносной войны с русальским племенем. — Гляньте, синюха какая, шалава, надела мои шмотки!
— Синюха? — зловеще прошипела Василиса. — Я тебе сейчас дам синюху, доярка хренова! Сама шалава! Сейчас ты у меня получишь! — Василиса бросилась вперед так быстро, что я едва успел ее поймать. Она брыкалась, размахивала руками и не давала мне сделать единственно
Простые жители не отличались красотой тел и стройностью фигур. Впрочем, как я понял, русалам на это было наплевать…
— Валим отсюда! Быстро! — шепнул я и увлек Василису в сторону, за куст, не забыв прихватить узелок с пирожками и минералкой — ты еще маленькая, негоже тебе видеть то, что сейчас начнется!
— Васька! Ты меня все за дурочку держишь — если я в таких делах не участвовала, это не значит, что я их не видела! Видела, и даже в три-дэ! И даже с русалами и русалками!
— Кстати, а чего ты не поддалась на их чары, — спохватился я, — ну у меня антимагический камень, а ты-то как устояла? Неужто не хотелось ни одного крепенького русальчика?
— Честно? — хихикнула Василиса. — Хотелось. Но я тебя люблю и тебя хочу больше, чем какого-то там русала. Так что разве я могу променять тебя на него? Пока я тебя люблю — никакие русалы не будут допущены к моему телу.
— Обнадеживает — «пока», — уныло констатировал я, раздвигая ветки деревьев и следя за тем, чтобы они не ударили по физиономии Василисы, и так пострадавшей в ходе русало-василисиной войны.
— Ну а что ты хотел? Вдруг я тебя разлюблю? — невозмутимо ответила Василиса, пыхтя следом за мной, как паровоз. — Да ладно, успокойся! Не разлюблю! — обнадежила она, и мы продолжили свой бег по лесу.
Неожиданно я остановился, почувствовав, как по моей шее что-то ползет. Посмотрел — клещук, здоровенный, скотиняка, как лось!
— Чего ты? — недоуменно спросила Василиса и, заметив у меня в пальцах размахивающее ногами «чудовище», взвизгнула от отвращения и исполнила что-то вроде пляски святого Витта. Потом задрала свитер, сверкнув титьками, и потребовала, чтобы я осмотрел ее со всех сторон, так как она точно знает — эти твари уже сидят на ее теле и покушаются на его целостность.
Поразмышляв, пришел к выводу, что осмотреть тело красавицы лишний раз не помешает и даже его ощупать, но избавляться от насекомых нужно по-другому.
Пощупав повизгивающую Василису в разных местах и удовлетворившись осязательным процессом, отошел на шаг и выкрикнув несколько слов, сделал пасс в сторону жены. Потом то же самое проделал и с собой.
— А что это было? — с любопытством спросила Василиса, задрав еще и юбку — продолжая осматривать себя со всех сторон.
— Это… ты юбку опусти… и свитер, хрипло сказал я, — хватит стриптиза. Ты меня излишне возбуждаешь в таком виде. А что было? — какое-то заклинание, изгоняющее насекомых и устанавливающее барьер, через который они не могут пройти. Да-да, не смотри так — это наследие грифона. Спасибо ему. Если бы сразу все знания всплыли… а то выдает по крупицам. На-ка, возьми пирожок, небось проголодалась?