Григорий Распутин: правда и ложь
Шрифт:
И все же религиозность Григория Распутина при всей ее очевидности и почти горячности резко отличается от той религиозности, которую привыкли ценить церковники. Тот же Феофан, восхищавшийся невероятной духовной проницательностью Григория и его молитвенным духом, тем не менее не мог простить ему того, что Григорий Ефимович мало ценил всю ту аскетическую практику, которой монахи так гордились. Например, в своей вынужденной поездке с Распутиным по Уралу Феофан будет изумлен тем, что Распутин заказывал себе пищу и щелкал орехи в то время, как монахи постились, чтобы натощак приложиться к святыням в Верхотурском монастыре, в который они направлялись. Также, замечает Феофан, когда в монастыре началась служба, Григорий ушел «куда-то в город» [135] .
135
Радзинский
Но настоящая размолвка произошла в их диаметрально противоположных взглядах на вопросы войны и мира. Феофан не мог, похоже, даже допустить, что был не прав. Да и как мог он это сделать, когда абсолютно все вокруг него говорили о войне как о необходимости, как о высочайшем патриотическом акте, как о деле веры, задаче церкви. И Феофан, будучи к тому времени уже епископом, духовником царской семьи и популярной в народе фигурой, использовал все свое влияние для разжигания войны, стараясь внушить те же мысли и своей пастве, в том числе царю с царицей. Григорий же последовательно отстаивал антивоенную, миротворческую позицию. Это и решило исход их дружбы.
Григорий Ефимович писал Феофану в ту пору: «Ежели я огорчил, помолись и прости: будем помнить хорошую беседу, а худую забывать и молиться… А все-таки бес не столь грех, а милосердие Божие боле. Прости и благослови как прежний единомышленник. Писал Григорий».
Но ответа Григорий Ефимович не получил. Феофан возненавидел Распутина. Внешним поводом для этой ненависти стало то, что Феофан видел, как Григорий охотно общается с женщинами и при этом мало церемонится, общаясь с ними так же запросто, как с мужчинами. Была задета самая уязвимая, самая болезненная струна души епископа Феофана.
И обвинение против Распутина, которое было подброшено Феофану, естественным образом касалось женщины. К нему, сторонившемуся обычно женщин, на исповедь пришла женщина, которую он не мог не принять. Она «открыла» епископу «дурное поведение» сибирского старца. История была нелепая, явно сфабрикованная, но епископ Феофан, и мысли не допускавший о лжи на исповеди, поверил ей и в нарушение тайны исповеди рассказал об услышанном императрице и синодальным митрополитам. Позднее женщина та покаялась в клевете, в том, что ее подкупили, но дело было сделано. Григорий Распутин в своем дневнике писал: «Тяжелые переживаю напраслины. Ужас что пишут, Боже! Дай терпения и загради уста врагам! Или дай помощи небесной, то есть приготовь вечную радость твоего блаженства» [136] .
136
Гроян Т. И.С. 491.
Тяжело жить с такими врагами, какие были у Григория Ефимовича. Даже «цари» не могли защитить его от князей Церкви. Отныне в Распутине надлежало видеть все в дурном свете. Матрена Распутина писала: «Когда отец ходил плохо остриженный, ему пеняли за это. Когда подстригся с претензией на тщательность — снова ругали. Когда мазал сапоги дегтем, были недовольны, когда капал на бороду духи, стыдили в глаза и за глаза. Когда принимал посетителей в поддевке, был плох. Когда оделся для этого в белую рубаху, обвинили в гордыне. Все не так…»
Игумен Серафим (Кузнецов), автор книги «Православный царь-мученик», так пишет о том, что произошло между Григорием и Феофаном: «Впоследствии у Григория Распутина с епископом Феофаном вышли неприятности, последний ставил в вину Григорию Распутину то, что якобы ему одна какая-то женщина открыла на исповеди неблагопристойное поведение старца Григория. Епископ Феофан и здесь показал свою неопытность духовную, на слово поверил этой женщине, которая, впоследствии оказалось, все это придумала; но это еще ничего, он доложил царице, что ему на исповеди такая-то открыла нехорошее по отношению поведения Григория. Каково же было глубоко верующей императрице слышать от своего духовника то, что ему было открыто на исповеди! Значит, сегодня он будет говорить одно, завтра — другое <…> Этим своим поступком, недопустимым для духовника, он решительно оттолкнул от себя так преданную доселе духовную дочь — царицу, которая чуть-чуть совершенно не потеряла веры в подобных епископов-духовников <…> отказ от своих слов, сказанных на исповеди епископу Феофану, женщины укрепили убеждение царицы по отношению своего духовника епископа Феофана и Григория Распутина. Впоследствии ей казалось, что все то, что пишут и говорят про Григория, все это по зависти клевещут на
137
Серафим (Кузнецов), игумен.Православный царь-мученик. С. 161.
Феофан тем не менее бросает в адрес Григория самое страшное обвинение, которое могла сделать церковь: Распутин находится в состоянии духовной прелести. Иными словами, он прельщен дьяволом и служит ему, его силою творя чудеса. Обвинение это не ново, и звучало оно некогда в адрес Иисуса Христа, которого обвиняли в том, что отец Его — сатана и что Он силой дьявола совершает чудеса.
Феофан идет лично жаловаться на Распутина царице. Он хочет, чтобы она, по крайней мере, не слушала советов Распутина относительно невступления России в войну. Но та, выслушав его внимательно, сказала Феофану с сожалением, что тот совершенно не понимает ни ситуации в стране, ни ее, ни Распутина. Феофан с ужасом понимал, что тонкая ниточка, которая связывала его с царицей, была им же самим порвана. Она отказалась иметь его своим духовником. И этого Феофан не мог простить ни ей, ни тем более Распутину. Интересно, что вскоре после этой встречи к нему пришел Распутин, чтобы мириться.
Радзинский пишет: «И мужика епископ тоже не понял. Григорий враждовать не любит, он готов унижаться — только бы примириться с добрым, наивным Феофаном. „Распутин упал мне в ноги, просил простить…“» [138] .
Но Феофан выгнал его и велел никогда более не приходить.
Обвинения против Распутина подбрасывались и царю. Об одном из таких Распутин якобы жаловался Илиодору: «Хиония, вдова офицера, обиделась на меня за то, что я про ее отца сказал, что он будет в аду вместе с чертями угли в печи класть. Обиделась, написала про меня разной чуши целую тетрадь и передала царю. А царь вот вчера пригласил меня и спрашивает: „Григорий, читать эту тетрадь али нет?“ Я спрашиваю: „А тебе приятно читать в житиях святых, как клеветники издевались над праведниками?“ Он говорит: „Нет, тяжело“. „Ну, как хочешь, так и делай“. Николай взял тетрадь, разорвал на четыре части и бросил в камин» [139] .
138
Радзинский Э. С.Распутин: жизнь и смерть. С. 141.
139
Труфанов С. М.С. 336.
Зато простые люди совершенно иначе воспринимали Распутина. Сохранился интересный документ, составленный царицынскими христианами вскоре после посещения их города Григорием Распутиным. Это было в то самое время, когда газеты были полны статей, ставящих своей целью дискредитировать старца: «Много тысяч православных царицынских людей через уполномоченных свидетельствуют, что блаженный старец Григорий имеет печать божественного призвания; дары благодати ему даны такие: бесстрастие, чудотворение, прозорливость, благодатный ум, изгнание бесов. Те, которые судят его, сомневаются в его правоте, пусть послушают апостола, говорящего: „Вы ищете доказательства на то, Христос ли мною говорит, испытайте лучше самих себя, в вере ли вы, о нас же, надеюсь узнаете, что мы то, чем быть должно“. Уполномоченные народом Косицын, Попов, Шмелев» [140] .
140
Чернышев А. В.Выбор пути. Религия и церковь в Сибири // Сб. научных статей и документальных материалов. Вып. 11. С. 75.
Но как же посмел Феофан и ему подобные обвинять Распутина? Как могло восторжествовать такое зло? Когда я задаюсь такими вопросами, мне на память как-то сами собой приходят строки Лермонтова:
«Но есть и Божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждет; Он не доступен звону злата, И мысли и дела он знает наперед. <…> Тогда напрасно вы прибегнете к злословью: Оно вам не поможет вновь…»