Григорий Распутин: правда и ложь
Шрифт:
Но вот на чем хотелось бы заострить внимание. В середине XIX века русское интеллектуальное сообщество вдруг начало судорожно трясти — оно пыталось разродиться смыслом жизни, особенно жизни в России, и найти спасение от тех язв, которые разъедали общество. Эта интеллектуальная волна, продолжительностью в полвека, совершенно размыла старое русское мышление и приготовила путь к беспределу и трагедии революции, к саморазрушению физическому.
Я, может быть, говорю сейчас дерзко, но, мне кажется, я вижу, в каких духовных потемках блуждали те замечательные люди, которые задавались такими вопросами, как роль России в истории, чт'o значит быть русским и т. п. Начиная от задавших тон критиков (В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского и пр.) и заканчивая народническими Л. Г. Толстыми
Откуда такие метания? Ведь большинство из этих людей были христианами. Почему же такое ограниченное видение? Почему Бог в большинстве уравнений русских философов и писателей хотя постоянно и упоминается, но почти всегда находится за скобками, не принимается к расчету? И тот же навязчивый вопрос — чего Бог хочет от России? Третьего Рима? Империи? Полицейского Европы? Или быть для всего мира притчею во языцех?
Я часто вспоминаю один из диалогов Обломова и Штольца в романе Гончарова. В этом диалоге Обломов честно признается Штольцу, что не знает, зачем живет, не знает, к чему ему стремиться. Он говорит о том, что помнит названия каких-то битв в истории, а зачем, не знает. Он не понимает, что, как и куда в этом мире движется, и поскольку он не понимает, он просто самоустраняется из жизни. С другой стороны, Штольц согласен, в принципе, что тоже ничего не понимает, но при этом продолжает идти куда-то в ногу с обществом, ускоряя бег этого общества к пропасти. Ничего не изменилось и по сей день. Обломовы отстраняются в растерянности от жизни («теперь ты устал и тебе все равно, как жизни остаток прожить»), Штольцы бегут еще куда-то, подталкивая общество в том направлении, которое выбрано было в совместной духовной слепоте.
Причину этого я вижу в том, что русское общество, успокоенное однажды тем, что церковь занимается вопросами веры и Бога, отдала ей со спокойной совестью в этом всем копаться, полагая, что если в Библии и нашлось бы что-то интересное, имеющее отношение к их жизни, их исканиям, их нуждам, то им об этом непременно сообщили бы. И вместо того чтобы размышлять о Боге и Его путях и заповедях, люди предались размышлениям на нужные и благородные предметы вне контекста Библии и Бога. Церковь дала людям ложную успокоенность и не повела в сторону богооткровения, предоставив всем предаваться своим умствованиям. Таким образом, самые способные, самые чувствительные люди эпохи оказались оставленными без духовного света. Но именно такой свет и нес в общество Григорий Ефимович Распутин. Он сам был как пылающий светильник. Он сам был воплощением изложенной в Библии правды Божией — недаром враги называли его Книжкой. Но его свидетельство было отвергнуто.
Не было, я думаю, в желании Господа оставлять людей без света Слова Божия. Я думаю, что Господь желал для России иной участи, нежели та, что ее постигла. Он просто вынужден был дать ей то, на чем страна настаивала. Народ израильский в свое время хотел царя, вопреки воле Божией, и Господь позволил им это (читайте 8-ю главу Первой книги Царств). Теперь Россия захотела свергнуть царя, и Господь, не одобряя бунтарства, позволил ей это сделать. Но не этого он желал России — не кровавой революции.
Люди не читали Библии, не изучали пророчеств, не задумывались над Откровением, и апокалипсис постиг их в наглядном виде — в виде революции и последовавшей за ней кровопролитной гражданской войны. А «духовность», которую прививала людям могущественная система государственной церкви, не прошла проверки на прочность — в одночасье люди пошли громить церкви и смеяться над Богом, особенно в городах.
«России… никогда не будет благословения, если ее государь позволит продолжаться преследованиям Божьего человека, я в этом уверена», — из письма государыни своему мужу 16 июня 1915 года. У меня не хватает оптимизма для веры в то, что в ближайшее время отношение к Распутину будет в целом пересмотрено. В этом нет заинтересованности у тех, кто должен был уже давно вынести оправдательный вердикт по делу Распутина и представить его народу. Материалов для оправдательного вердикта более чем достаточно, но оправдание Распутина одновременно становится
В заключение, хотелось бы сказать несколько слов о том, кем я сам считаю Г. Е. Распутина, какую роль ему отвожу. Глубокое постижение Григория Ефимовича как личности, как человека невозможно без понимания того, какою силой он действовал. Он не был колдуном, гипнотизером, фокусником, мошенником — большим грешником, иными словами. Не был он и святым, потому что сказано в Писании, что «никто не свят, как только Бог». Григорий Ефимович Распутин был, как явствует изо всей его жизни, ПомазанникомБога. Кто такой Помазанник? Это тот, на ком почиет Божия сила и Божия благодать для выполнения определенной миссии.
Библия дает немало примеров помазанников Божиих. Помазанником был царь Давид, известный как человек, который был по сердцу Богу. Давид был вдохновенным певцом, отважным воином и мудрым царем. Но при этом он совершил тяжкий грех с Вирсавией и послал на смерть ее мужа. Помазанником был Самсон, который обладал невероятной силой и мог справиться одним разом со многими врагами, но не смог устоять перед женскими чарами.
Помазанниками были пророки, люди Божии, слышавшие Его голос. Но и они не были святыми, имели свои слабости и недостатки. И их в свое время тоже гнали и бесчестили. В последней великой Заповеди блаженства, произнесенной Иисусом на горе, сказано: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня; радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф 5:11–12).
Божьи помазанники были простыми людьми, без ореола святости и нимбов над головами. Но мудрость и сила, действовавшие в них, имели своим источником Бога. Святость жизни Помазанника Божия не подразумевает, что человек этот никогда не грешит. Библия честно указывает и на грехи Божиих людей, и на тот факт, что «все согрешили и лишены славы Божией». И все же Помазанник не отвергает голос Бога в своей совести, но под влиянием Духа Святого раскаивается во грехе. Так было и с Давидом, и с Самсоном, и еще со множеством героев Библии — людей, которые по праву именуются помазанниками Божиими.
Иисус Христос тоже был Помазанником — греческое слово «Христос» означает «помазанник», «мессия». Однако мы ни в коем случае не ставим знак равенства между Иисусом Христом и царем Давидом, или Григорием Распутиным, или другими помазанниками. Иисус является предвечным Сыном Божиим, Словом от Начала, в то время как Григорий и Давид — обычные люди. Иисус пребывал от века и пришел в этот мир, чтобы спасти его, все человечество. Григорий родился в русской крестьянской семье и был избран Богом для особой миссии свидетельства о Нем накануне великих событий в России. То, как люди отнесутся к этому человеку, который был добр, мудр, прост, всем доступен, безотказен, обладал даром исцеления и даром предвидения, станет для России мерилом того отношения, что Бог явит стране. Прими они такого человека — и страна купалась бы в благословениях. Но «дорога в очах Господа смерть праведника».
Ни один из наговоров на Распутина, коих множество, до сих пор не подтвердился. И все же не безгрешность в первую очередь определяет Помазанника, а отношение ко греху. Распутин ненавидел грех, но при этом, по заповеди, любил грешника. Он не бежал от мира, как делали то современные ему фарисеи в монашеских одеяниях. Конечно, и среди монахов того времени было немало настоящих Божьих людей, которые и приняли Григория Ефимовича как своего старца, хотя сам он монахом не был. В отличие от большинства монахов, он стремился не спасаться от мира, но спасать мир. Может быть, это слишком амбициозное заявление, поскольку есть только один Спаситель мира — Иисус Христос. Но в каком-то смысле оно точно передает цели и стремления каждого Помазанника Божия — участвовать в Божьем деле спасения того мира, до которого он мог дотянуться, спасать людей, до которых он мог достучаться. Все разговоры Григория Распутина были о Боге: Бог был центром его мира.