Грим
Шрифт:
Зрители начали выкрикивать что-то нелестное в его адрес, смеяться над ним. Драко почувствовал, как к волне злости примешалась дикая необузданная ярость. То, чего и добивался Грим. В таком состоянии трезво мыслить и оценивать уже было невозможно. Майкл должен сделать ошибку, а там…
Новый удар, и снова кулак проносится мимо цели. Драко зааплодировал, поворачиваясь к зрителям. И тут он сам сделал ошибку.
Никогда не поворачивайся к врагу спиной!
От сломанных ребер Малфоя спасло лишь то, что он как раз поворачивался, и удар пришелся вскользь.
Гриму уже надоело это представление. Он не намеревался ломать себе ребра, да и вообще давать этому мужику коснуться себя. Драко сам совершил ошибку, играя на публику. Соперник же успел воспользоваться этим. И не погнушался избивать уже лежачего. Это живо напомнило Малфою летнюю ночь, когда его избивало три человека. Не бывать больше такому. Ярость наполнила его под завязку и начинала выплескиваться наружу.
А теперь Драко просто ломал пальцы этому Майклу. Или как там его звали? Малфой точно не помнил. Удар ногой в грудь — и противник уже валяется на земле, пытаясь приподняться. Но Грим не дает этого сделать. Еще один удар в грудь. Майкл даже не может кричать от боли, ему бы хоть сделать вдох. Удар по лицу, и Драко чувствует, как проламываются кости, как хлещет теплая вязкая кровь.
Зрители больше не кричат, не поддерживают тех, на кого ставили. Все молчат. Все наблюдают убийство. Все смотрят, как одно живое существо убивает другое.
И никто, никто ничего не делает.
В тишине раздался тоненький голос:
— Протего!
Щит преграждает пространство между противниками на земле. Грима отбрасывает на несколько шагов назад.
— Убери! — кричит он маленькой темноволосой девушке.
— Не надо! — твердо произнесла Грейнджер, глядя на Грима. — Иначе ты убьешь его. Здесь все согласны, что ты победил.
Послышались согласные выкрики. Бармен усиленно кивал, блокнот и золотые галлеоны дрожали в его руках. Малфой молчал, пытаясь обуздать ярость и не накинуться на Грейнджер.
«Чертова грязнокровка!»
Он зашел слишком далеко. Он знал. Но упрямо сопротивлялся голосу рассудка и голосу Грейнджер.
Его противника уже оттаскивали. Кровь залила землю.
— Идем! — прорычал Грим, хватая девушку за рукав.
*
Перед глазами Гермионы снова появились привычные очертания Астрономической башни. Она была дома, практически в безопасности. А хотелось бежать, бежать прочь от этого человека, который чуть не совершил убийство.
— Ты мог убить его! Избить до смерти, — пораженно произнесла она. И тотчас поняла, что не надо было говорить это.
Холодные пальцы сжали ее горло, Грим прижал девушку к стене. Гермиона потянулась за лежащей в кармане волшебной палочкой, но другая рука Грима стальным обручем сжала ее ладонь. До палочки было не дотянуться.
— Не забывай, что я в любой
Гермиона сглотнула, от страха у нее пересохло горло.
— Не убил ведь? Почему? — бесстрашно посмотрела ему в лицо, чувствуя, как по спине катится холодный пот.
«И, правда, почему? Столько лет терпеть эту грязнокровку…»
Драко осторожно поглаживал ее запястье большим пальцем. Ему доставляло какое-то странное удовольствие ощущать ее бешеный пульс, прикасаясь к тонкой коже на запястье. Это успокаивало его.
Грейнджер была живая. Ее сердце билось. Билось отчаянно, как у зайца, но билось. Она была живая.
Драко понял, что не смог бы убить ее. Он уничтожал зло. Она же была невинна, самое большое преступление на ее совести — ложь, и то во имя блага.
Он не смог бы убить ее. Не смог бы видеть, как ее лицо заливает теплая алая кровь, как губы замирают в невольном удивлении, а глаза навсегда становятся стеклянными и неподвижными.
— Я не могу тебя убить, — Грим произнес это чуть ли не с обидой. — Просто не могу.
Гермиона молчала, не зная, верить или нет.
— Не могу убивать добро. Это не входит в мою компетенцию.
Драко почувствовал, что успокоился. Ярость исчезла, оставив место пустоте. Грейнджер смотрела на него с недоверием и, пожалуй, недоумением.
Малфой судорожно втянул воздух носом, ощущая знакомый аромат. Теперь, находясь так близко к девушке, он опять чувствовал ее запах. До этого его умело скрывала одежда.
— Я в долгу. Ты спасла меня.
Грим отпустил ее горло, ее затекшую руку, на секунду еще раз улавливая пульс ее живого сердца. Гермиона поступила чисто инстинктивно. Мгновенно вытащила волшебную палочку.
— Экспелиармус! — за не имением палочки из его руки ничего не выпало, заклинание толкнуло Грима в грудь, и он с реактивной скоростью перелетел через парапет Астрономической башни.
«Нет! Что я наделала?» — мысленно закричала Гермиона. Но тут же увидела, как Грим завис над зубцами башни.
«Так он и летать умеет!»
— Что это было? — спокойно спросил он, усаживаясь на плоскую поверхность одного из зубцов башни.
— Это означает, что я тоже в любой момент могу дать тебе достойный отпор! — зло произнесла Гермиона.
Грим молчал, а потом расхохотался, громко, искренне. Гермиона поняла, что ее губы помимо воли расползаются в довольной улыбке. Она удивила его, заставила задуматься, не ударила в грязь лицом.
— А ты не так проста, Грейнджер! — констатировал Грим. — А я-то считал тебя спокойной уравновешенной девушкой. Н-да… Но такая ты мне больше нравишься.
Гермиона улыбнулась.
— Что ж, до пятницы. Ты ведь не побоишься грозного Грима?
— Ты не можешь меня убить.
— Да, — он театрально вздохнул. Его работа — убивать зло. — Главное, чтобы нас пустили в «Приют», а то я произвел там не совсем нужное впечатление.