Грим
Шрифт:
Малфой взял последний листок из конверта. Он примерно догадывался, что будет стоять в графе «Семья».
«Сэмюель Стамп (17 сентября 1955г.)
1979 г. — по сей день — Начальник группы обеспечения магического правопорядка.
С 1995 года — член Визенгамота.
Адрес: Графство Суррей, деревня Дансофолд, дом 23.
Семья: Жена — Эбби Стамп (1964-1995г.) Скончалась от драконьей оспы в больнице Святого Мунго.
Дети: близнецы Александр (1989 — 1998) и Антоний (1989 — 1998). Содержались в закрытом интернате для детей волшебников из неполных семей (город
И этот случай Драко помнил. Лучше, чем все остальные. Тогда он лично присутствовал при сожжении интерната, ласково окрещенный Пожирателями «Абердинский факел». При этом страшном действии присутствовал сам Волдеморт, давший начало пожару. Это он произнес заклинание Адского пламени, в секунды распространившемуся по стенам приюта. В адском огне, который нельзя было погасить ни одним заклинанием, погибло около полусотни детей и взрослых. Кто сгорел заживо, кто умер от удушья, до того как пламя добралось до них.
Драко устало потер переносицу и взглянул на часы. Циферблат наручных часов показывал три часа ночи. Вот уже больше четырех часов с момента получения письма Малфой сидел за столом в своей комнате, анализируя документы. Стол был завален перьями, свитками, листами досье, составленными Максом, письмами от Нарциссы, старыми подшивками газет, «одолженными» Гримом посреди ночи в библиотеке Хогвартса.
Малфой встал, разминая затекшие конечности. В голове крутились обрывки информации, тщательно анализируемой им в течение целого вечера.
Порой в письмах Нарциссы проскальзывали отголоски некоторых любопытных фактов и событий. Например, о том, что старенькие, но еще вполне крепкие родители Августа Руквуда неожиданно скончались в один день по естественным причинам. Хотя перед этим Нарцисса и Люциус навещали стариков и застали их вполне здоровыми и бодрыми. О смерти семьи Руквуда не было написано ни в одной газете.
Торфин Роули, сумевший отвертеться от срока в Азкабане, неожиданно перестал поддерживать связь. Роули после окончания войны вел затворнический образ жизни. Основной причиной было его изуродованное Волдемортом лицо. Новую внешность Торфин получил после того, как упустил Гарри Поттера и его друзей в магловском кафе.
Был еще ряд случаев странных смертей и исчезновений людей, так или иначе связанных с Темным лордом и Пожирателями смерти. Об этом не писалось ни в одной магической газете.
Малфой был уверен, что не один он стал жертвой мстителей. Главе мракоборцев и главе отдела обеспечения магического правопорядка ничего не стоило замять какое-то дело, закрыть его из-за недостатка улик, уничтожить, не дать распространиться в средствах массовой информации. А заведующий больницей Святого Мунго легко мог состряпать липовый диагноз о естественных причинах смерти.
Все скрыто. И никто не догадывается о кровавой вендетте, начавшейся в магической Британии.
Грим терялся в догадках, что же ему теперь делать. Желание прикончить Януса Маккинси, Гавейн Робардса и Сэмюеля Стампа все еще не исчезло. Но Малфой колебался.
Драко мог сколько угодно догадываться, что эти трое (или с ними еще кто-то) убивает семьи Пожирателей. Но наверняка он не знал. В тот день в Министерстве собственная ярость и желание убить настолько охватили сущность Драко, что он не понимал, зло перед ним или нет. Обычные чувства Грима рядом со Злом смешались с его собственными эмоциями.
Теперь Малфой больше всего боялся ошибиться. После чтения досье Драко понимал мотивы мстительной троицы. Самое страшное и непоправимое — понять врага. Понять, но не простить. Нет, прощать Грим не умел. Об этом не могло быть и речи.
Янус Маккинси, Гавейн Робардс и Сэмюель Стамп были злом. Но злом, запутавшимся в своей боли, в своей мести, в своем горе. По своей природе эти люди не были плохими. Плохими не рождаются. Ими становятся под давлением обстоятельств, окружения…
Несмотря на то, что эти люди были убийцами, что они отняли у Драко его будущее, Малфой не был готов их убить. Одно дело прикончить мерзкую тварь Фенрира Сивого в борьбе за свою жизнь. Совсем другое — целенаправленно идти лишать кого-то жизни. Как там говорила Анабель?
«Убивать же просто так, без боя, невзирая на личные привязанности, на просьбы, убивать по-своему желанию. Убивать тех, у кого есть любящие семьи, дети, пожилые родители — хорошие добрые люди. Убивать — тоже сложно. Ведь надо находить в себе силы обрывать чьи-то судьбы».
Драко снова посмотрел на часы. Пол-четвертого.
«Пора ложиться. Завтра день рождения Блеза. Поход в Хогсмид, праздничные шарики, куча подарков, обещанная выпивка. Черт. Что ж так не вовремя!» — подумал Малфой, расстегивая рубашку.
Он подумает об этом завтра. Завтра, после дня рождения своего лучшего друга. Тогда он и решит, быть ему еще человеком или по-настоящему стать Гримом.
*
Как и предполагал Драко, день начался с кучи праздничных шариков в гостиной Слизерина. Блеза Забини шумно поздравлял весь факультет. Самого именинника усадили посреди гостиной и начали подносить к нему подарки, словно дары языческому божку.
Блез все это принимал с блаженной улыбкой на своем красивом смуглом лице. Возле него уже скопилась достаточно высокая гора подарков. Некоторые из них подпрыгивали, другие визжали, из третьих вырывались искры, и лишь некоторые не подавали никаких признаков жизни.
Сквозь гвалт, стоящий в гостиной, раздался громкий, усиленный Сонорусом голос профессора МакГонагалл:
— Прошу тишины.
Через какое-то время наступила тишина.
— Мистер Малфой, пройдите за мной, — произнесла директор.
Драко удивленно изогнул бровь. Он не представлял, что от него могло понадобиться профессору. Разве что отчитать за то, что он забросил обязанности старосты.
— Я скоро, — Драко кивнул Блезу и направился вслед за директором.
«Странно. Старая мымра ощущает жалость и сочувствие. Ко мне».