Гримниры

Уолтерс Эдна

— О чем ты?

— О тебе, — на лице Эхо промелькнуло страдание, и, когда его руны засветились, я смогла все отчетливо рассмотреть. Его глаза потемнели, зеленый поглотил золото. Он уронил окровавленную ткань, опустился на пол и порвал свою футболку. Эхо обернул ее вокруг моей руки, все движения были медленными и нежными. — То, что я тебя обманул. Я не должен был называть Эндриса идиотом. Я сам идиот. Я должен был это увидеть. Должен был слушать тебя, но ты выглядишь точно так же, как она. Нет, она выглядела так же, как ты. Были тонкие, но очевидные различия, а я

лишь хотел тебя и не заботился об остальном. Мне понравились изменения в тебе. Ты была слаще и красивее, и я хотел тебя. Мне очень жаль, — он поцеловал мою забинтованную руку. — Тебе нужно наложить швы на порез, — он прижался губами к моему виску. — Туманы Хель, это еще хуже. Мне очень жаль.

Мне хотелось бы, чтобы он этого не говорил. Мой страх превратился в полномасштабную панику.

— О чем ты говоришь? Кто похож на меня? И зачем нам ехать в больницу.

Он легко подхватил меня и перенес на другую сторону машины, неохотно поставив на ноги. Его руки дрожали, когда он обхватил мое лицо. Его лицо посерело под руническим сиянием. Он наклонил мою голову к своей, пока наши лбы не коснулись. Затем Эхо закрыл глаза, его невероятно длинные ресницы, образовали навес над точеными скулами.

— Не думаю, что могу сейчас что-то объяснить, не нарушив границы, — медленно произнес он, как будто испытывая сильную боль. — Мне надо подумать. Проверить кое-что.

Эхо открыл глаза. Безумие в них говорило, что размышление или подтверждение чего-то было последнее, о чем он думал. Гримнир был готов убить кого-нибудь. Двигать горы или сделать что-то подобное.

— Эхо…

— Просто знай, что я хотел быть с тобой, поэтому проигнорировал знаки. Я хочу тебя, Кора, никого другого. Тебя. Твое тепло и сладость.

— Я знаю, — я посмотрела на его лицо, мое сердце колотилось от ужаса. — Но ты меня пугаешь, Эхо. Все, что ты говоришь, не имеет смысла. Пожалуйста, расскажи мне, что происходит. Кто я такая? О каких знаках вы говорили?

— Знаки, что ты не должна быть моей, — его голос стал хриплым шепотом боли и самобичивания. Стук моего сердца отдавался в ушах, заглушая его голос и искажая слова, потому что он не мог произнести то, что я только что услышала. — Ты никогда не была моей.

Земля покачнулась подо меня, и я упала бы, если бы он не обнял меня и не поднял. Я сжала руки, чтобы успокоиться.

— Нет, — возразила я.

— Да. Мне очень жаль.

— Прекрати это говорить. Скажи мне, что происходит.

— Я не хочу отпускать тебя, — прошептал Эхо, сжимая руки, пока между нами не осталось места. Меня даже не волновало, что он размазывает мою кровь. Мое тело узнавало его, и мое сердце колотилось в одном ритме с ним.

— Тогда не отпускай меня, — умоляла я, не до конца понимая, что происходит.

— Но я должен. Это единственный достойный поступок, — его губы опустились найдя мои, и дрожь охватила его тело. Мое тело эхом отозвалось. Зубами он прикусил мою нижнюю губу и надавил сильнее, как будто хотел заклеймить меня. Я вскрикнула и обняла Эхо за шею, удерживая голову, когда его язык сглаживал боль, а затем проскользнул в рот, чтобы

найти мой. Я потерялась в эйфории момента. Потерялась в его объятиях. Как он мог отрицать, что я принадлежу ему, а он — мне?

Он прервал поцелуй.

— Я не могу этого сделать. Я должен идти.

Мое тело болело и кричало в знак протеста, но мое сердце… мое сердце почувствовало, что он добрался до него и выдернул из моей груди. Все потеряло смысл.

— Пожалуйста, не уходи, не объяснив, что происходит. Не поступай так со мной.

Эхо покачал головой, его взгляд был свиреп. Он и корпус машины позади меня являлись единственной опорой. Если бы он отпустил меня, я уверена, что рухнула бы там, где стояла. Как будто зная это, он медленно отступил, его руки сжали мои, чтобы удержать напротив машины.

— Эхо, пожалуйста.

— Мне очень жаль, Кора. Я не должен был позволять чувствам преобладать над разумом. Сент-Джеймс, — крикнул он, и Торин подошел ближе. — Я лично ей всё объясню. Если вы откроете рот, я сделаю своей личной миссией превратить вашу жизнь в ад. А теперь отвези ее в больницу.

— Нет, — запротестовала я.

— Да, — Эхо отпустил меня и попятился назад, не отрывая от меня взгляда. Он всё ещё был без рубашки, а моя рука ещё была обмотана ей, но это не беспокоило его. Гримнир вытащил косу из-за спины, руны засияли на его руках, испачканных в моей крови, груди, животе и на лице; коса вытянулась до реальных размеров. Он выглядел таким красивым, как древний воин,

из фэнтази, и он разбивал мне сердце.

— Скажи мне, что происходит, — умоляла я.

— Я объясню, когда вернусь после того, как подтвержу некоторые вещи. Пока просто знай, что мы с тобой не можем быть вместе. Ради нас обоих прими это, — он разрезал воздух справа, и начал формироваться портал. Я оттолкнулась от машины и направилась к нему.

— Я не позволю тебе уйти, Эхо. Даже если я должна буду следовать за тобой в самые холодные чертоги Хель.

— Нет, Кора. Я не достоин этого.

Его поражение, звучащее в голосе, пронзило меня.

— Не говори мне, что делать. И ты стоишь всех…

Он прошел через портал, пока я не поняла, что он задумал. Я побежала вперед, но портал закрылся позади него.

Слишком потрясенная, я впала в ступор, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Я сжала руки на груди.

Что-то давило на него. Дробило его. Больно дышать. Думать. Наверное, это разбитое сердце? Воздух, которым я дышала, не мог дотянуться до легких.

Я начала дрожать. Зрение размылось.

Сперва Эрик, теперь Эхо. Да что не так со мной, раз парни с легкостью бросают меня? Глаза горели от слез.

Я не буду плакать. Я не буду… не буду.

Это будет означать, что все кончено, что я сдалась. Я опустила голову и сильно зажмурилась.

Я Кора Джеймисон.

Я могу видеть души.

Я сидела в психушке, и мою память стерли какие-то мощные скандинавские боги.

Ничто на земле не заставит меня лить слезы лишь потому, что человек, который сводит меня с ума, оставил меня. Вероятно, он отправился к Хель.