Гримниры
Шрифт:
— Отстой, — я помогла ей с подносом и принялась за свой завтрак, пока она относила еду родителям. Эндрис в развалку зашел на кухню, налил себе кофе и начал наблюдать за мной. Я решила не обращать на него внимания.
— Значит, ты и Эхо?
Моя рука замерла, не успев поднести вилку ко рту. Выдохнув, я откусила немного яичницы. Если он будет поливать Эхо грязью, я так надеру ему зад, что он неделю ходить не сможет.
— Вы, Смертные, знаете, что выбирать, да?
И много он видел Смертных в отношениях с Валькириями или Гримнирами?
— Мы ненавидим друг друга. Знаешь почему? — спросил Эндрис.
— Ты влюбился в него, а он не ответил на твои чувства?
Он подавился кофе.
— Это он тебе сказал?
Я улыбнулась. Его изменившийся тон подсказал, что я попала в точку.
— Нет, обоснованное предположение.
— Ты ошибаешься. Я никогда в него не влюблялся. Он ненавидит римлян.
Римляне уничтожили друидов, его народ. Я внимательно посмотрела на Эндриса.
— Ты из древнего Рима?
— И горжусь этим, что жутко бесит твоего Гримнира, — сказал Эндрис. — Не знаю, почему. У него много секретов, он одиночка и настоящий засранец большую часть времени. Другие Гримниры четкие. Понимаешь, наши дороги пересекаются, и мы вместе зависаем, обмениваемся мнениями, можем переспать друг с другом. Но не Эхо. Некоторые Гримниры преклоняются перед ним, в то время как остальные его на дух не переносят.
Друиды. Впрочем, неважно.
— О нем ходят безумные истории. Я на них не ведусь. Может, ты поможешь прояснить мне кое-что. Ну, знаешь, поспрашиваешь у него.
Я встала, поставила тарелку в раковину и развернулась.
— Эндрис, — сказала я, приближаясь к нему, вынуждая тем самым отклониться назад. — Я не против быть твоим помощником, когда тебе захочется закадрить какого-нибудь парня или девушку, — вцепившись в столешницу, я прижала его так, что мое лицо было лишь в нескольких сантиметров от его. — Но не смей больше при мне упоминать Эхо, понял?
— Ты секси, когда злишься, — его взгляд опустился на мой вырез. — Эти детки настоящие? Такие дерзкие.
Я залепила ладонью ему по лбу, взяла свой кофе и направилась к лестнице. Эндрис, спрятав руки в передние карманы и ссутулившись, пошел за мной.
— Где Ингрид?
— Стадион Джелд-Вен. Группа поддержки. Из всех Смертных она запала на какого-то футболиста. Она пошла на игру только, чтобы поддержать его.
Я остановилась у подножья лестницы. Он выглядел таким покинутым.
— Разве она не черлидерша?
— Да. И что?
— То, что она должна быть там, с командой. А ты ведешь себя, как кретин какой-то.
Он прищурился.
— Кретин?
Он выглядел таким оскорбленным, что я улыбнулась.
— Да, позволив какому-то качку увести у себя девушку.
— Она не моя девушка, — сказал он, нахмурившись.
Мне ни к чему были его проблемы, поэтому я махнула на него рукой и побежала наверх. Я успела принять ванну, а Рейн еще не вернулась. Было непросто мыться одной рукой и пытаться не намочить другую.
— Что такое? Твой папа…?
— В порядке. Он хочет увидеть тебя. Наедине.
Я состроила мину.
— Зачем?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Он странно себя ведет. Эндрис хочет нанести на него руны, чтобы забрать боль, и чтоб он уснул, отдохнул, но не может, пока вы двое не поговорите.
Я поспешила вниз. Когда я постучала и просунула голову в комнату, то увидела, что там кроме ее отца никого нет.
— Вы хотели увидеть меня, мистер К.?
Он махнул мне, чтобы я прошла внутрь.
— Закрой дверь, милая.
Я села на кресло у его кровати, в животе все свернулось. Комната значительно изменилась. На месте раздвижного дивана, который стоял здесь раньше, теперь расположилась королевского размера кровать, а на столе вместо компьютера стоял телевизор с большим плазменным экраном.
Я всегда думала, что отец Рейн нерушим. С его искренним смехом и любовью к длительным дебатам он бросал нам вызов, заставляя глубже обдумывать различные события. Иногда я отправлялась с ним и Рейн на триатлон. Чтобы поддержать их, не участвуя. Плавание было моим единственным видом спорта.
— Я знаю о твоих способностях, Кора. Я был мертв в течение минуты или двух в понедельник и пришел к вам в столовую. Ты меня видела.
Я кивнула.
— Почему вы пришли ко мне?
— Я не знаю. Валькирии или Гримнира не было, чтобы сопровождать меня, поэтому я немного смутился. Я помню, что думал, что у меня есть несколько вещей, которые мне нужно сказать Сване и Рейн, но было уже слишком поздно. Затем я увидел тебя, как лучик света в конце темного туннеля.
— Что вы имеете в виду?
— Руны на твоем теле светились, как маяк, Кора. Они привлекли меня к тебе. Может быть, это твой дар.
— Видеть и быть преследуемой потерянными душами? Я так не думаю, мистер К.
Он улыбнулся.
— Я имел в виду помогать потерянным душам. Я пытался поговорить с тобой, но ты казалась обезумевшей.
— Это потому, что вы меня удивили, и я ничего не слышала. На самом деле я не слышу душ. Они следуют за мной, их рты открываются и закрываются, — я покачала головой, — вот и все. Не слышу звуков.
Он нахмурился.
— Интересно, почему?
— Большую часть времени я просто хочу, чтобы они ушли и оставили меня в покое. Страшно пытаться совместить свою жизнь и… их. И разговоры с ними снова вернули бы меня в психиатрическую больницу.
Он кивнул и закрыл глаза, как будто выдохнувшись. Затем последовала тишина, его грудь поднялась и опустилась под одеялом. Образы моей бабушки вспыхнули у меня в голове. Она выглядела так же, как он, прежде чем умереть. Неужели Гримнир взял ее душу или Валькирия? Забавно, я до сих пор не думала об этом.