Гроб своими руками
Шрифт:
О ГЕНИЯХ РОДА. Ексакустодиан Измайлов.
Семь старцев за 60 лет, у которых не поднимается голова, не поднимаются руки, вообще ничего "не поднимается", и едва шевелятся челюсти, когда они жуют, видите ли, не "посягают на женщину" и предаются безбрачию. Такое удовольствие для отечества и радость небесам.
Все удивляются на старцев:
– Они и в самом деле не посягают, ни явно, ни тайно, "живые боги на земле".
Старцы жуют кашку и улыбаются:
– Мы действительно не посягаем. В вечный образец дев 17-ти и юношей 23-х лет, - которые могут нашим примером вдохновиться, как им удержаться от похоти и не впасть
Так весело, что планета затанцует.
Розанов.
В результате общения с само-убийцами, я составил любопытную таблицу.
Я решил убраться отсюда самостоятельно:
– из-за, девушки 69%
– из-за парня 22%
– из-за низкой зарплаты 0,8%
– по другим соображениям 5%
– отказались ответить 3,2%
Смотрите, 91% опрошенных не смогли разрешить половой вопрос. Сначала мне казалось это диким. Ну, не может сексуальный голод довести до виселицы. От голода, вообще-то, мрут естественной смертью. А от сексуального голода умереть нелепо. Хочешь - испражнись. Помирать-то зачем? Я бился над разгадкой этой тайны несколько лет, пока не нашел корень проблемы в родовом инстинкте.
Я выяснил, что родовой бог сильнее каждого из нас. Единственное, что ему сегодня можно противопоставить - это гробовой инстинкт: жестокий пост и реальный труд по возведению стен будущей жизни.
Какая сила заставляет мужчину обладать именно той представительницей бренного мира, которая этого не то, чтобы не хочет, но и жутко страшится? Кто заставляет вектор нашей страсти упрямо направляться к одной точке? Из миллиарда женщин, что, по свидетельству Шекспира, "пачками природа выпускает", мы выбираем одну и превращаем в богиню, - дурь, вроде бы, полнейшая, если бы не родовой бог.
В родовой любви мы вынуждены любить не саму женщину со всеми ее достоинствами и недостатками (как раз саму-то женщину, на которую нас ориентирует родовой бог, мы скорее ненавидим, чем любим), но - прежде всего – то, что будет внутри ее от семени моего. Мы любим ребенка. И не столько телесный продукт нашей любви - живое существо, сколько того ангела, который появляется в любви и может даже не проявиться материально (от чего его сила и реальность увеличиваются в разы).
Итак, гений рода управляем родовым богом. Как любой гений, он не ведает, что натворил и что предстоит натворить. История его любви скорее напоминает хронику боевых операций, нежели сюжет стандартной мелодрамы с приятным финалом.
О каком приятном финале может идти речь, если родовой бог приговорил тебя любить существо непонятное и непонимающее, ту, что упала на землю с другого края вселенной, нечто прямо противоположное тебе самому. И все заканчивается терпимо, если ребенок все-таки рождается. А если не рождается? Отсюда и ведут происхождение 91% самоубийц.
Родовой инстинкт - это стихия. Если тот, кого он касается, не смог добиться желаемого, или вовсе не нашел достойной точки приложения, потенция всего рода начинает накручиваться не на ту ось. С каждым витком она все менее напоминает то, чем была изначально, - родовой инстинкт - и превращается в запутанный клубок страстей, предваряющих развязку трагедии, главная идея которой - взорвать, разрушить существующий мир. А поскольку половину мира, по мнению самоубийцы, занимает никто иная, как "ОНА", священный идол и вожделенный объект огненной страсти, то отправить к праотцам заодно и любимую девушку - вполне нормальный итог страшных мучений. Литература изобилует такого рода примерами: Настасья Филипповна, Дездемона, Кармен… Самоубийцы, наложившие на себя руки "из-за нее" и не попытавшиеся перед этим наложить их на объект своего влечения, меня настораживают: "А действительно ли здесь побывал родовой бог?
– спрашиваю я.
– Не было ли это инсценировкой, чтобы выдать заурядное нежелание жить за нечто большее, за божественную страсть, за гениальность?"
Родовая любовь - крест сильного пола. Любовь женщины к мужчине носит скорее личностный характер. Личность
В свете родового бога испаряются вымыслы о сексуальных гигантах, совершающих чудеса самоотверженности, чтобы добиться сначала одной женщины, затем - следующей и следующей, и так далее, и с всевозрастающим усердием, и с неподражаемым желанием. Когда вектор страсти не зафиксирован родовым богом, нелепо ожидать вообще каких-либо чудес в этой сфере. Тот, кто любит личность женщины, не имея в виду - глубоко и подсознательно - продолжение рода, запросто сменит одну личность на другую, но никогда - я отвечаю вам, - никогда не пожертвует и червонца за все прелести Елены Троянской, Венеры Милосской и Мерилин Монро, вместе взятых. Усилия бабников в деле достижения женщин минимальны: бабы любят бабника куда сильнее, чем тот любит их. Во-первых, потому что их много, а он один (не резиновый же!), во-вторых, личностная, не родовая любовь - исконная территория женщины.
Личностями полагается быть мужчинам. Соответственно, за женщиной исторически и мифологически закреплена обязанность подчиняться личности; за мужчиной же - личностью быть. Даже сегодня, когда вместо личности мы повсеместно сталкиваемся с чем-то неопределенно-размазанным, одноклеточным, это остается в силе.
Наконец, биологически женщина создана принимать. Она, в общем-то, в состоянии принять любого. До зачатия род ею не управляет. Родовой вопрос, ответ на который дается через мужчину: быть или не быть ребенку, - простите уж, вопрос эрекции, у женщины не стоит. У нее избирательный характер любви: нравится - не нравится, - а отнюдь не фатальный: да или нет. Внешность женщины - любовь, сущность ее - разум; внешность мужчины - разум, сущность его – любовь.
Не удовлетворенный родовой инстинкт способен привести к паранойе, виселице и многим другим дискомфортным последствиям. Родовой бог требует жертв. Он кровожаднее языческих истуканов, его воля - закон, его приговор обжалованию не подлежит. Гений рода - ничто, родовой бог - все. Его решения не поддаются ни объяснению, ни осмыслению. Там, где любовь понятна, там нет родового бога. Там, где каждый шаг становится последним, и каждый вздох испускает дух, и каждая мысль стремится принести себя на жертвенный алтарь, там он есть. Его знает лишь тот, кто посвящен в таинство жертвы. Кровь не отдают в жертву - ее забирают. Это тоже знает лишь тот, кто давал. Кто не давал - у того не брали. Некоторым очень сложно объяснить, в чем состоит простой закон жертвоприношения. Родовая любовь - это всегда чудо. А если ты ни разу в жизни не воскрес, как тебе втолковать, что это такое?
Куда более благополучно обстоят дела в любви личностной, жертвы которой носят чисто символический характер. Я всегда завидовал особям, пренебрегаемым родовым богом: никто их не пасет, не бьет, никто за ними не присматривает, так что они могут в свое удовольствие насладиться скромной трапезой земной любви: практичной, умеренной, даже слегка прохладной, редко когда заканчивающейся, полной взаимопонимания и самого теплого расположения друг к другу. Идеальная личностная любовь - это привязанность до гроба, одинаковые носы, уши, глаза и темпераменты, одна национальность, один интеллектуальный уровень, одни привычки, увлечения, - словом, единство безусловное и без противоположностей. Они все знают друг о друге, до смерти боятся неожиданностей, целыми днями сидят на одном стуле и радуются: по-прежнему ничего нового! Прекрасно!