Гробница Александра

Хемингуэй Шое

Она села, положила голову Янниса себе на колени и, ласково гладя его по лицу, сказала:

— Боже мой, Том. Это было ужасно! Они угрожали нам оружием. Связали нас, потом оглушили, мы лишились сознания. Они были похожи на иностранцев. Все в черном и с лыжными масками на лицах. У одного была винтовка с огромным глушителем и инфракрасным оптическим прицелом. Он убил моих собак. — Она всхлипнула. — Он целился мне прямо в сердце. У другого, похоже, их предводителя, был пистолет, тоже с глушителем. Он говорил с нами по-английски, но с сильным акцентом, кажется, немецким. А третий нес баул. — Она помолчала, потом спросила: — Со статуей все в порядке?

У Тома бешено заколотилось сердце. Статуя! Ошеломленный происшествием с друзьями, он забыл

о ней. Почувствовав, как кишки узлом завязываются внутри, он ответил:

— Я еще не смотрел — очень испугался за вас. Вы с Яннисом оставайтесь здесь, а я схожу проверю.

Он подошел ко входу в ангар, выстроенный для сохранности храма и статуи. Дверь была открыта, сломанный замок валялся неподалеку на земле. Первой его мыслью было: слава Богу, статуя на месте. Но в следующее мгновение он увидел, что у нее нет головы. Том смотрел на обезглавленную фигуру, отказываясь верить собственным глазам. От потрясения он лишился дара речи и чуть не плакал, ошеломленный таким невероятным святотатственным вандализмом. Подойдя ближе, он заметил зубчатый край на срезе шеи и пришел в ярость. Снаружи донеслись звуки подъехавших грузовиков и голоса рабочих, прибывших, чтобы транспортировать статую в музей. Теперь в них не было надобности. По крайней мере пока. Придется вместо этого звонить в полицию. Необходимо также уведомить представителей Греческой службы археологии. Уйдут часы, если не дни, прежде чем разрешат что-либо передвигать на этом месте, внезапно превратившемся в место преступления.

Кто бы это ни сделал, он теперь далеко. Судя по всему, здесь поработали профессионалы, которые не станут без нужды слоняться поблизости. С момента похищения наверняка прошло много часов. Вероятно, голова уже вывезена с острова, если не из страны. Учитывая географическое положение Крита как самого южного острова в Эгейском море, ее могли переправить куда угодно: в Турцию, на Кипр, в Ливан, Сирию или куда-нибудь в Северную Африку. Ливия расположена менее чем в двухстах морских милях к югу, грабители вполне уже могли находиться там. А могли отправиться на любой из многочисленных отдаленных греческих островов, чтобы дождаться подходящего момента выехать из страны. Возможностей у них — масса.

Том взглянул на часы. Было почти восемь тридцать. Нужно было спешить в аэропорт: самолет до Рима отправлялся через полтора часа. Том присел перед обезглавленной статуей и задумался. Скорее всего то, что грабители совершили нападение в последнюю ночь перед отправкой статуи в музей, где охрана была бы несравненно более надежной, не случайность. Так что, кем бы они ни были, планы археологов были им хорошо известны. Каким-то образом произошла утечка информации. Конечно, статуя находилась здесь уже несколько месяцев, о ней сообщали газеты, и вся деревня о ней знала. Но решение перевезти ее в музей на этой неделе окончательно было принято лишь несколько дней назад. Так что те, кто это сделал, наверняка подготовились к похищению давно и пребывали в полной готовности действовать.

В ангар вошла Евангелия. При виде статуи она в ужасе закричала, потом подбежала к Тому и, уткнувшись ему в плечо, горько разрыдалась. Том постарался ее утешить, произнеся тоном, исполненным куда большей уверенности, чем он реально испытывал:

— Мы вернем ее, Евангелия. У нас есть ваши превосходные фотографии, голову невозможно будет продать открыто — сообщим в Интерпол и в Международный фонд исследований в области искусства. Как только голова объявится где бы то ни было, мы поймаем этих бандитов.

— Надеюсь, вы правы, Том, — всхлипнула Евангелия.

23

«Боинг-737», мягко коснувшись шасси бетонной полосы аэропорта Фьюмичино, проехал до ее конца и подрулил к стойке. Выглянув в иллюминатор, Том увидел крупные кучевые облака, плывущие по ярко-синему небу. Температура воздуха снаружи составляла 65 градусов по Фаренгейту [36] ,

что было типично для этого времени года. Днем обещали дождь, но Том был к этому готов. В Риме бурные грозы обычно налетают внезапно и продолжаются недолго, а после них небо чудесным образом мгновенно проясняется, и воздух становится чистым и свежим. Аэропорт находился довольно далеко от города. Из самолета Том любовался поросшими буйной растительностью зелеными холмами Лациума и думал: «Какая все же красивая страна Италия!»

36

Около 20 градусов по Цельсию.

Забрав чемодан с ленты транспортера в отделении выдачи багажа, он взял такси и направился прямо в Американскую академию. По мере того как машина приближалась к элегантному неоклассическому строению, расположенному на самой вершине Яникульского холма, он ощущал все большую радость от того, что снова оказался в Риме. Как и обещала администратор, ключ от комнаты ждал его у охранника при въезде. Он прошел в основное здание и поднялся по лестнице в южное крыло, где располагался его апартамент. Том не останавливался здесь уже много лет. Это было самое подходящее место для человека, приехавшего поработать, и чрезвычайно цивилизованное. Здесь не приходилось беспокоиться, что, проснувшись, увидишь, как по тебе ползет паук. Поставив вещи на диван в гостиной, он выглянул в окно и залюбовался восхитительными зонтичными соснами в саду. Было бы приятно немного поваляться и отдохнуть, но ему не терпелось поскорей добраться до Пантеона.

Утро выдалось долгим. Полиция продержала его на раскопе до тех пор, пока времени до самолета осталось в обрез, и он был вынужден мчаться в аэропорт как сумасшедший. Перелетев на легком самолете с острова в Афины, пересел на стыковочный рейс до Рима. Случившееся казалось ему дурным сном. Он все еще не мог поверить, что кто-то варварски обезглавил статую Александра. Тем не менее пришлось на время отодвинуть эти мысли на дальний план, иначе он не смог бы сосредоточиться на предстоящей работе. Теперь все было в руках властей. Если повезет, полиция выследит преступников и правосудие свершится.

Вместе с ключом Тому передали конверт, адресованный ему и подписанный явно женским почерком. Внутри оказалась записка от Виктории Прайс. Он удивился, узнав, что она в Риме — в письме был номер ее телефона. Взглянув на телефонный аппарат, стоявший у него в номере, Том подумал, не позвонить ли прямо сейчас, но решил, что должен извлечь максимум пользы из того, что оказался в Риме в столь ранний час. Позвонить не поздно и завтра, а сейчас его ждало важное дело. До Пантеона он предпочел пройти пешком, это пойдет на пользу. В конце концов Рим — один из самых «пешеходных» городов в мире. Прихватив камеру и сунув в карман блокнот, он начал спускаться с Яникульского холма.

Быстро пройдя по узким мощеным улочкам Трастевере, он пересек Тибр по пешеходному мосту Систо, расположенному выше по течению от маленького острова — некогда это было место изоляции заболевших чумой, — и решил выпить капуччино в кафе «Святой Евстафий».

Для любителей капуччино это одно из самых замечательных заведений в мире, и располагается оно неподалеку от Пантеона. Заплатив и получив чек в кассе, Том передал заказ бармену и с удовольствием наблюдал, с каким мастерством тот готовит кофе, взбивая молоко в воздушную пенку, но не доводя его до кипения. Он всегда удивлялся, почему в Штатах нет места — во всяком случае, он такого не знал, — где можно выпить капуччино, не опасаясь обжечь себе язык. Вдыхая дивный аромат, он смотрел, как горка сахара, насыпанная поверх молочной пенки, медленно исчезает, погружаясь в жидкость. Встряхнув флакон с шоколадной пудрой, бармен сверху посыпал им содержимое чашки. Том кивком поблагодарил его, взял свой кофе и, выйдя наружу, устроился за одним из столиков, расставленных перед входом в кафе.