Гром гремит дважды. Дракон
Шрифт:
Белый тигр, хищно переступая на полусогнутых лапах, кружил вокруг меня. Я не выпускал опасную тварь из виду, поворачивался вместе с ним. Тигр вдруг фыркнул и поднялся на задние лапы.
— А ты не скучаешь без меня, способный мальчик, — похвалил он.
Тигра не было. Был Юшенг. Всклокоченный, безумный, одетый, как подгулявший ярмарочный зазывала.
— Мне бы помощь не помешала, — сказал я. — Где тебя носит?
—
— Чем ты занят?
— Тем, чем должен быть занят хоть кто-то, — огрызнулся Юшенг. — Все вы, как доблестные идиоты, делаете одно дело, тогда как у нас их два. И кто будет делать второе дело? Только один-единственный несчастный слабый Юшенг.
Поняв, что толку от блондина не будет, я развернулся и пошёл куда-то во тьму. Я знал, куда надо идти.
— Не спеши! — Передо мной выпрыгнул Белый тигр и снова обернулся Юшенгом. — Одна вещь, способный мальчик. Ты сейчас можешь потерять одного из своих друзей. Сделай нам всем одолжение — позволь душе просто улететь. Твои силы понадобятся здесь.
— Уходи, — процедил я сквозь зубы.
— Ухожу, — усмехнулся Юшенг и растворился во тьме.
А потом и тьмы не стало. Я лежал на асфальте, надо мной серело небо. И в небо поднимался чёрный дым. Рядом, но будто за сотню метров, раздавались голоса. Много голосов, встревоженных, испуганных.
Я вдохнул, и вместе с воздухом тело пронзила боль.
Жёлтый дракон вгрызся в меня, его острые зубы знакомо пронзили каждую клетку моего тела.
Всё повторялось. Всё возвращалось. Всё начиналось с начала, чтобы закончиться навсегда.
Глава 34. Убегайте
Лёжа на асфальте, я закашлялся. Казалось, кровь брызжет из глаз, но это были слёзы, непроизвольно начавшие выделяться от боли, удушья и чёрт знает чего ещё.
Все суетились где-то поодаль от меня. Пока я пытался переместить трясущуюся руку так, чтобы облегчить себе поворот набок, думал. Анализировать — гораздо легче, чем не делать ничего. Когда мозг ничем не занят, он купается в боли. И ничего хорошего ему это не приносит. Это путь к безумию.
Мы во что-то врезались. По ощущениям, это было лобовое столкновение с другой машиной. Но я не видел никакой другой машины. Хотя то, что я её не видел, ещё не значит, что её не было. Хорошо. Приняли.
Правая рука, как безжизненная палка, упала поперёк живота. Теперь попробуем поднять корпус…
Я был пристёгнут. Следовательно, я бы не вылетел через переднее стекло. Значит, меня вытащили уже постфактум. Вытащили и бросили. Никто не суетится вокруг меня. Выводы? Кому-то хуже, чем мне.
Значит, нужно вставать.
Дэйю.
Юн.
Два
— Лей, ты в порядке? — Первым ко мне подошёл Пенгфей и помог подняться. — Руки-ноги целы?
— Угу, — пробормотал я и, поморщившись, произнёс первые слова: — Кто умирает?
Пенгфей посмотрел на меня оценивающим взглядом. Результаты оценивания ему явно не очень понравились, однако на вопрос он ответил:
— Твой друг.
Юн. Дерьмово.
— Отведи меня к нему, — сказал я, чувствуя себя какой-то гремучей смесью Вия с Иисусом Христом. — Надо… срочно.
Иначе вообще до войны недалеко. Пусть Юн ускользнул сюда тайно — однако проследить за ним труда не составит. И когда выяснится, что в Шужуане полезный мальчик канул в Лету, клан Чжоу просто не сможет не нанести термоядерный удар по провинции. Это на первой странице инструкции для кланов должно быть прописано.
Как сквозь толстое и мутное стекло я видел своих парней. Они смотрели на меня, что-то говорили. Какие-то бледные. Понятно, что весёлого мало. Однако я чувствовал, что настроение у ребят стремительно уходит в минус, чего быть не должно. Даже я, оклёмываясь, начинаю чувствовать подступающую азартную злость. Кианг встретил нас неплохо. Но теперь, чёрт побери, наш ход.
— Подушка не сработала, — сказал Пенгфей. — Руль вошёл в грудную клетку. Шансов нет. Я не медик, но…
Мы остановились перед покорёженной машиной. Капота, по сути, не существовало — он смялся в гармошку. Из него и поднимался чёрный дымок, который я заметил в первые мгновения после того, как пришёл в себя.
— Руль, — повторил я. И откачнулся от Пенгфея.
Водительскую дверь открыть не сумели — её заклинило. Боковое стекло разбилось от удара, или же его впопыхах разбили уже после. Внутри оставался лишь один человек.
Джиан.
Он лежал на руле так, словно отдыхал. Глаза его были открыты. Один, по крайней мере. Этим глазом он и смотрел на меня. Джиан ещё был жив. Рулевая колонка ушла глубоко в кабину, и Джиан сейчас фактически висел на руле. Ноги наверняка раздроблены в кашу. Тут бы и подушка не спасла…
Ты сейчас можешь потерять одного из своих друзей.
Увидев меня, Джиан попытался шевельнуться, но только дрожь пробежала по телу. Я подошёл ближе. Наклонился. Губы Джиана беззвучно двигались.
Я быстро окинул взглядом повреждения. Пенгфей был прав. Одной только потери крови было бы достаточно, чтобы поставить на Джиане крест. Плюс — многочисленные переломы. Лёгкие наверняка уничтожены. Господи, да почему же он ещё живёт?!
А я, упав на крышу того поезда, выглядел лучше? Хоть кто-нибудь верил в то, что я останусь жить, хотя бы сидеть в инвалидной коляске и питаться через трубочку?