Гром гремит дважды
Шрифт:
Да, она танцевала. В пустой душной кухне, под шипение конфорки и бульканье закипающей воды, для одного лишь зрителя – для меня. Чёрное кимоно переливалось на ней, отражая свет ламп, как будто сотканное из звёздной ночи.
– Я занималась танцами с детства, сколько себя помню, – звучал спокойный, уверенный голос Ниу. Чувствовалось, что она особо не задумывается над тем, что делает её тело. Успевает и со мной говорить, и за рисом приглядывать. – Потом, когда мне было двенадцать, папа умер, и мы больше
– Почему?
На мой вкус, танцевала она изумительно. Приковывала взгляд, словно гипнотизировала каждым движением.
– Потому, – увернулась она он ответа. – А скоро пришлось зарабатывать деньги…
Ниу говорила, а я не слышал слов, я видел, как она, совсем в другой одежде танцует на улице, собирая толпы охочих до экзотики туристов с фотоаппаратами и даже местных жителей. А пока они, разинув рты, таращатся на неё, двое расторопных пацанов чистят карманы, забирая оттуда всё лишнее и ничего не прося за свои услуги.
А в миску, стоящую у ног танцовщицы, сыпалась мелочь, летели и купюры.
Они меняли места, но долго такой аттракцион не мог продолжаться, и однажды случилось то, что должно было. Матери Ниу предложили заплатить штраф за преступление дочери и возместить сумму по всем поданным заявлениям. Несчастная женщина, разумеется, не могла потянуть даже штраф.
– А ты? – спросила Ниу, незаметно приближаясь ко мне. – Память не вернулась?
– Нет, – покачал я головой. – Так, обрывки.
Обрубки
– Шужуань, – произносит пожилой китаец, глядя на меня тусклыми глазами человека, который уже ни на что не надеется. – Там всё началось.
– Что ещё за «шужуань»?
– Белая гора. Там всё началось.
Я потряс головой. Разговор походил на бред. Как, впрочем, и всё остальное, что пыталось выдать себя за мою память.
Оказалось, что Ниу уже рядом со мной. Она замерла на миг, будто колебалась, наклониться ли, рискнуть ли украсить эту ночь поцелуем.
– Слушай, извини, но я не буду работать в кухне. – Я встал со стула, прямо посмотрев в глаза Ниу.
– Что? – растерялась она, окончательно остановив танец. – Но почему?
Она недоумевала. Она не могла представить себе человека, который отказался бы от такого шанса.
– Потому что я не хочу здесь жить, – объяснил я. – Я хочу выйти отсюда. Пока мне показали только один путь.
– Стать борцом? – воскликнула Ниу и всплеснула руками. – Ты?!
– Если нет другого способа.
Ниу зло рассмеялась:
– Да какой из тебя борец, Лей! Ты, наверное, шутишь? Тао хотя бы крепче, чем ты. И всё равно –
– Ниу, я не хочу, чтобы мне было хорошо – здесь.
– Ты дурак! – Ниу сжала кулаки, топнула ногой. – Ты вообще хотя бы раз в жизни дрался?
Я молча повернулся и пошёл к той двери, через которую мы вошли. Спорить с разгневанной женщиной – потеря времени и ничего больше. Да и потом, как будто мне нужно ей что-то доказывать.
– Ну и иди! – прилетело мне в спину. – Пусть борец на перепрофилировании убьёт тебя, будешь знать!
Угу. Утонешь – домой не приходи, знаю-знаю. Я прошёл через столовую, оставив Ниу в одиночестве. Интересно, будет она дальше злиться, или заплачет? Я бы поставил на слёзы. Жаль, конечно, да только что поделаешь. Больной зуб лучше сразу выдернуть, чем ждать, пока боль станет адской.
Я снова вышел на холодный воздух, поёжился и заторопился обратно, к себе. Теперь я, пожалуй, расстелю постель, укроюсь одеялом. И буду надеяться, что больше незваные гости в комнате не появятся.
Однако моим планам не суждено было осуществиться. Проходя по галерее, я вдруг почувствовал, что не один. Чувство сначала вспыхнуло, будто лампочка, осветив всё вокруг. Но вот луч сконцентрировался и направился на одно место. Я остановился и повернул туда голову.
В темноте кто-то стоял.
Глава 8. Борцы
– Не спится?
Вряд ли здешних борцов обучали искусствам ниндзя – в том числе умению передвигаться бесшумно. И, будь я не так поглощён желанием вернуться обратно в койку, Джиана, скорее всего, заметил бы раньше.
Сначала Ниу, теперь Джиан. Интересно. Этому-то чего надо? Создаётся впечатление, что спит во всей школе один Тао.
– Не спалось, – поправил я. – Прогулялся, в комнату возвращаюсь. Теперь быстро усну.
Понятно было, что Джиан мне не поверит – но я и не видел смысла изобретать что-то правдоподобное.
– Прогулки по ночам запрещены правилами школы, – сказал Джиан.
– Я новенький, не знал. Спасибо, учту.
– А ты наглый, – с усмешкой заметил Джиан. – Не боишься, что позову воспитателей?
– Нет.
– Почему?
– Потому что думаю, что правила школы едины для всех, и ты тоже не должен гулять по ночам.
Я бил наугад. Чёрт их знает, какие правила школы распространяются на борцов, а какие – нет. В том, что у борцов тут куча привилегий, я не сомневался. Но насчёт нарушения режима, видимо, угадал.
По крайней мере, Джиан ничего не ответил, только грозно засопел. И никаких попыток позвать воспитателей действительно не сделал.
– У тебя всё? – Я попытался обойти Джиана, заступившего мне дорогу.