Гром гремит дважды
Шрифт:
– Выиграет. Новичкам везёт, – поддакнул Джиан. И протянул мне колоду: – Снимай.
– Не буду.
Взгляд Бохая мгновенно потяжелел:
– Почему?
– Не умею.
Парни переглянулись.
– Врёшь, – припечатал Джиан. – Зассал, что проиграешь, так и скажи! А ещё в борцы выбиться собрался.
– С чего ты взял, что я собрался?
– Скажешь, нет? – усмехнулся Джиан. – Каждый в школе Цюань мечтает стать борцом, хоть дружка своего спроси.
– Тао?
– А ты уже другими обзавёлся?
Я промолчал.
– Дружок-то
– Можем и тебе подсказать, – вклинился Бохай, – если ерепениться не будешь. Ты, вроде, парень что надо… Играем?
– Нет, – отрезал я.
Бохай прищурился. Оглядел меня с головы до ног. Не знаю, кому подражал – но я от этого взгляда, вероятно, должен был забиться в покаянной истерике.
Что ж, жаль разочаровывать, но уступать я не намерен. И если Бохай не совсем дурак, он это поймёт.
Бохай оказался не дурак. Помедлив, процедил:
– Тогда пошёл вон отсюда.
А в следующую секунду мне в лицо полетела чашка с кипятком.
Делать выводы Бохай действительно умел. Жаль, что неправильные.
Кипяток, конечно, успел немного остыть… Но, в общем, хорошо, что чашка не долетела. Моя рука действовала как будто отдельно от меня – метнулась вверх и поймала чашку на лету. А вскочил я раньше, чем поймал чашку. Швырнул её, целясь Бохаю в глаз.
Девчонки запищали. Я следил за Джианом – кипяток плеснул на него, он едва успел увернуться, и благодаря этому я выиграл пару лишних мгновений. Бросился к выходу. Второго шанса не драться одному против шестерых мне, скорее всего не предоставят.
– Ублюдок! – взревел Бохай.
Я услышал это, когда уже нёсся по коридору. А через секунду, не оборачиваясь, понял, что меня догоняют.
Ещё через секунду понял, что, как бы ни старался, догонят – тело у меня настолько тщедушное, что сам себе противен. А борцов и кормят на убой, и пожилой длинноволосый с палкой вряд ли зря свой хлеб ест. Благо хоть, судя по топоту, вдогонку бросился кто-то один.
Я бежал быстро, как мог. До нашей с Тао двери оставалось несчастных метров пять, когда меня с силой толкнули в спину. К этому я был готов и, упав, тут же ушёл перекатом в сторону. Сработало – Джиан растянулся на полу на том месте, где по его расчётам должен был оказаться я.
Я вскочил на ноги и бросился к двери. В несколько прыжков оказался возле неё, распахнул и влетел в комнату, едва не врезавшись в кровать. Дверь осталась открытой настежь – закрывать её было бесполезно, изнутри двери не запирались. Только снаружи, на ключ – это я заметил, ещё когда впервые оказался в комнате.
Я быстро огляделся. Единственное, что здесь могло сойти за оружие – тумбочка. Моя собственная пуста, а рассчитывать на то, что в тумбочке у Тао окажется что-то посерьёзнее порнографических комиксов, вряд ли стоило.
Я схватил свою тумбочку и переставил
От визга проехавших по полу ножек тумбочки проснулся Тао. Вскочил на кровати, бестолково завертел головой:
– Лей?! Ты чего?!
Ответить я не успел – на пороге показался разъярённый Джиан.
Оценил обстановку: отгородившегося тумбочкой меня и проснувшегося Тао.
Серьёзными соперниками мы, разумеется, не выглядели. Но Джиан бежал за мной молча, на пол рухнул, не издав ни единого звука – и я сделал вывод, что поднимать шум ему не с руки.
– Ты, – ненавистно глядя на меня, прошипел Джиан, – ничтожный кусок дерьма! Запомни – в школе Цюань узкие коридоры. Всю жизнь не пробегаешь.
– Запомнил, – пообещал я. – Если у меня появится желание сыграть, я приду. Только таблетку захвачу. Передай Бохаю, что я не привык играть, не видя ставки.
Глава 9. Шужуань
Несмотря на все ночные приключения, проснулся я ещё до побудки. Как будто разум был заведён на определённое время – меня прям подкинуло. Сел в постели, проморгался и понял, что «ну ещё пять минуточек» – это не про меня.
Рассветные лучи проникали в комнату через окно. Я встал, потянулся и начал делать гимнастику, стараясь не шуметь. Какие упражнения, в какой последовательности – не задумывался. Включились те же рефлексы, которые заставили меня повалить на пол Ниу, схватить на лету чашку – мои руки и ноги всё прекрасно знали и без меня. Думать, почему так происходит, я устал ещё вчера.
Тао дрых, разинув рот и всхрапывая. Хоть стонать перестал – и то ладно. Похоже, если его не слишком бить, то двенадцать часов ломки он переживает вполне нормально.
По мере того, как я заставлял свои жидкие мышцы разогреваться, в комнате светлело, и я снова обратил внимание, что стены покрывают надписи. В основном, это были имена и пара-тройка слов. Как будто каждый, кто жил в этой комнате, оставлял автограф.
«Здесь жил Сюин. Радуйся».
«Ли. 4737 –»
«Бог ненавидит тебя. Цзе».
Размахивая руками, я скользил взглядом по этим надписям, напоминающим эпитафии, пока взгляд не споткнулся об одно имя. Я шагнул к стене ближе и прочитал:
«Джиан. Счастливо оставаться».
Тот ли это Джиан, с которым мы так мило пообщались ночью, или другой? Спрашивать, пожалуй, воздержусь. Вряд ли он будет в настроении предаваться ностальгии.
Вспомнив вчерашнее, я болезненно скривился и отвёл было взгляд, но он буквально зацепился за бледную надпись, сделанную чьей-то небрежной рукой рядом с именем Джиана. Задолго до того, как Джиан написал своё прощание.