Гром и молния
Шрифт:
Я зашел в штаб полка, напомнить про автобус на завтра. Мужики держали это на контроле и заверили, что все будет на мази. Автобус новый, хороший. Сиденья мягкие, дерматиновые. На окнах – кремовые занавесочки. В общем – останетесь довольны. Ну и хорошо.
У себя в кабинете я еще раз пробежал список экскурсантов. Тэ-экс, летчики – все, НШ, адъютант, «молчи-молчи», инженер на спецзадании – вычеркиваем… «Зеленый змий» – а куда же без него… Полковник Василий Сталин на «Додже», стало быть – плюс Петрович, плюс пару солдат Василию в подручные… Вроде все. Наших только под
А кого же оставить в расположении? Нужен офицер… Может, этих… «условно осужденных»? Нет, я им придумаю кару получше! А на хозяйстве останется наш юный шифровальщик. Парень он молодой, выдержанный, обклеенный всякими подписками о неразглашении. Справится, в общем.
А теперь – «бандитос»! Я позвонил и приказал гнать гадов ко мне в кабинет. Потупясь, троица предстала предо мной. Смущение, как мне показалось, было не наигранным.
– Ну, что, «лишенцы»? Я вот подумал и решил вас все же взять на экскурсию, – слабое оживление, проблеск счастья на грустных мордах. – Но! Даже – «НО!!!»
Точно уловив изменение тональности командирского голоса, «лос бандитос» вновь повесили носы.
– Не бесплатно! – Опять легкое оживление пополам с непониманием и надеждой на чистое, детское счастье. – На пикнике вы переходите из категории «дорогих гостей» в категорию «прислуга за все»! Будете официантами, блюдоносцами и блюдомоями! – Тяжелый стон облыжно обвиненного в шулерстве аристократа, над головой которого только что сломали шпагу… – Молчать, прохиндеи! Я – ваш командир и хозяин вашей жизни, лично встаю к котлу. Уху варить буду… Вы что, считаете недостойным для себя делом помочь командиру и организовать отдых для ваших боевых друзей? – хитренько, по-ленински прищурился я.
Прохиндеи осознали и убито молчали. Деваться им с подводной лодки было некуда…
– Вот так-то… Слушай приказ! Получить у столовского старшины белые куртки, поварские колпаки и передники… И на меня возьмите. Замечу ваш трудовой энтузиазм и желание смыть свои проступки трудовым потом – будете поощрены… Разрешу граммов по сто пятьдесят под уху… Все, ВСЕ! Я сказал – по сто пятьдесят! А то и этого не получите, троглодиты. Кру-у-угом! Шагом марш… на кухню!
Да-а, тяжела ты – доля командирская… Ну, ничего, сдюжим.
– Значит так, Василий! Берешь Базиля, берешь «Додж». Возьми пару солдатиков, Петрович тебе подскажет кого. Грузитесь – щиты под столы, козлы, доски для лавок, котлы и посуда, шанцевый инструмент и ложки для гостей. Скатерти. Что еще? Ничего не забыл? Полотенца. Ах, да – спортинвентарь! В общем – грузитесь по твоему списку. Бутылки в дороге не побей! Рыба не пропадет? Во льду? Не мороженая? Это хорошо. Да… а ты деньги-то заплатил… или так – на «хапок» взял? Ладно-ладно. Не дуйся, верю. Ну, давай, злодействуй по своему плану. Приедете на место – разгружайтесь, готовьте площадку, сделайте
Тронулись. Куда ехать, я абсолютно не представлял. Смутно помнилось, что городок «Мосфильма» вроде бы где-то рядом с Ленинскими горами. Но водятел автобуса был проинструктирован и адрес знал. Погнали…
Как ни странно, но к проходной «Мосфильма» добрались практически без блудёжки. Перед проходной уже стоял знакомый «Виллис», а Константин, картинно водрузив ногу на колесо машины, курил свою трубку.
– Выгружайсь! Можно перекурить. Костя! Привет, как дела? А где Валентина? Ах, девчонок муштрует! Здорово…
– Ну, и мы готовы. Кто будет вести экскурсию, ты?
Оказалось, что нет. Хлопнула дверь проходной, из нее выкатился какой-то плотный типчик в коротком пиджачке, поправил на носу большие роговые очки с толстыми стеклами и пискнул: «Товагищи! Товагищи! Ви готовы?»
Товарищи одобрительно и обрадованно загудели, что, мол, давно готовы… со вчерашнего дня еще. Тут я кашлянул, товарищи вмиг замолкли и стройными рядами потянулись за экскурсоводом. Мы вместе с Костей шли замыкающими.
– Как дела, Костя? Да, ты знаешь… только – тс-с-с! Никому! Тут мне был один звоночек… от Хозяина… Да. Сам обалдел! Так я что хотел сказать, помнит он тебя, на примете держит! В авторитете ты, Константин! Краса и гордость советской журналистики – раз, поэзии – два, драматургии – три и беллетристики – четыре! Во как! Смотри – не спейся от радости. Я еще хочу твою книгу, ну – «Живые и мертвые», прочитать. Что? Уже материал собираешь? Вот и здорово.
– Товагищи, внимание! Обгатите ваш взгляд на лежащий пегед вами киногогодок! – Это прорезался наш гид. Экскурсия началась. Летчики взяли гида в кольцо и стали внимать предполетному инструктажу.
– Здесь собганы все этапы кинопгоизводства, чтобы все габоты пгоизводить без потеги вгемени. Здесь все пгодумано так, чтобы было возможно подготовить все необходимое для съемки – осуществить постановку кинокагтины, пговести монтажные и тониговочные габоты, пгоявку и печать пленки, вплоть до выпуска тигажа фильма в пгокат. Такого даже в Евгопе нет, товагищи! В некотогом смысле богаче нас только Голливуд…
– Как Валя поживает? Где она?
– Да ского увидишь, Виктог!
– Эк, как ты на экскурсовода похож! Один голос!
Костя заржал и ткнул меня локтем в бок – слушай!
– …и девятого февгаля тысяча девятьсот тгидцать пегвого года состоялось тогжественное откгытие новой кинофабгики «Союзкино». Уже в магте она была слита с Московской звуковой фабгикой на Лесной улице и получила название Московская объединенная фабгика «Союзкино» имени Десятилетия Октябгя…
– Костя, а сколько вас человек будет? Я имею в виду – в автобус-то поместимся, а? Ладно-ладно… слушаю.