Гром и молния
Шрифт:
Я не удержался и пробил по мячу, который подкатился к нашей «фабрике-кухне».
– Полковник Сталин! Почему бардак на поле? Где судейская бригада?
В ответ лишь хохот и свист… Да-а, не ценят пока нас – поваров. Но ничего… Еще поплачете, еще попросите добавки!
Я вынул сварившуюся мелочь и отбросил ее на крышку котла.
– Где судаки, я спрашиваю? Ассистенты! Уволю к чертям собачьим!
«Лос бандитос» в лихо заломленных поварских колпаках притащили окуньков и судаков. Тщательно проверив рыбу, я начал укладывать ее на марлю. Солдатики ожесточенно драили осетра, Петрович с водятлом автобуса мыли овощи. Поварская бригада работала единым, мощным
«…После того как прокипела и отварилась первая порция рыбы, берется вторая – окунь, судак – таким же образом обработанная, и запускается в марле в казан, где и варится до готовности…»
– Ребятушки, готов осетр? А то его уже пластовать пора, уха выкипает! Готов? Вот и отлично. Тащите его сюда, на стол, на стол… укладывай… Ассистент! Скальпель! Тьфу ты… Нож давай!
«…После того как вы вынули судака и окуньков, наступает очередь осетра.
Хорошо промытый и разделанный осетр режется на порционные куски и запускается в уху. После чего в уху кладут картофель, очищенные астраханские помидоры, порезанные на крупные куски, перец горошком, лавровый лист и пучок зелени – петрушка, укроп…»
Загрузив осетра в котел, я навязал «веник» из травы, помял ее немного в кулаке, чтобы трава дала сок и запах, и пристроил в уху. Уха вкусно булькала. Распространяя совершенно обалденный аромат! Золотистый жирок покрывал кипящую поверхность, а по краям… Вы не поверите! По краям котла жирок стыл и схватывался корочкой! Вот, что я называю – настоящая астраханская уха!
– Виктор! Ну скоро, что ли? – пританцовывали вокруг меня зрители и знатоки. – Уже есть хочется, аж сил дамских нету!
Девушки в смешных купальниках, все в каплях воды, тоже, довольно заинтересованно и с аппетитом, поглядывали в котел. На некоторых девчатах я увидел венки из кувшинок. Да… а наши-то фавны лесные недуром окучивают речных нимф. Я взглянул на Серову. Она тихо улыбалась чему-то своему, затаенному.
– Сейчас, сейчас! Не толкайте под руку! – я колдовал около источающего вкусный пар котла. – Сейчас солить буду… А потом – еще минут десять, и все!
«…Варится до готовности, затем вынимают из ухи разваренный лук, морковку, куски помидоров, выбрасывают пучок травы.
Солят по вкусу. Это очень ответственный момент – будьте внимательны!
Дальше начинаются «тайны рыбацкого двора»!
Берется 4-унцовая банка черной зернистой икры, разминается, выкладывается в марлю, завязывается в узелок и пускается в казан. Через 3–5 минут уха становится светлой, и этот узелок выбрасывают. И завершающий момент, самый главный – из-под котла убирается огонь, остаются одни угли, и в уху вливаются 150–200 граммов водки. Казан накрывается крышкой и через пять минут – «Садитесь жрать, пожалуйста!» [1]
1
Сказитель и ухавед – С. Востриков.
Наконец пытка прекратилась, и «половые» потащили голодной братве тарелки с янтарной ухой.
Я снял колпак и утер трудовой пот. Кажется, удалась уха… Вон, как весело стучат ложками… Батюшки! А водка-то!
– Бандиты! Ко мне! Вон там, в яме, ящик со льдом… Тащите водку. Под уху разрешаю граммов по сто. И вам тоже. Скидывайте свои колпаки. Садитесь за стол, рубайте уху. Эх, хороша водка! Двойной очистки, со льда… Ну, будем! За все хорошее! – И минут двадцать спустя, под сытый, медленный стук ложек, звяк стаканов и удовлетворенное
Тут я припомнил еще один куплет, предпоследний, который исполнялся после войны, но почему-то потом потерялся… Отбивая ритм ложкой по столу, я продолжил:
Ну, дела! Ночь была! В нас зенитки били с каждого угла, Вражьи стаи летали во мгле — «Мессершмитты», орел на орле. «Мессершмитт» нами сбит — А наш «птенчик» летит На честном слове и на одном крыле.– А теперь – все вместе! Хором! А ну, пилоты! Давай!
Мы летим, ковыляя во мгле, Мы ползем на последнем крыле, Бак пробит, хвост горит, но машина летит На честном слове и на одном крыле.– А теперь припев:
Ну, дела! Ночь была! Их объекты разбомбили мы дотла! Мы ушли, ковыляя во мгле, Мы к родной подлетаем земле. Вся команда цела, и машина пришла — На честном слове и на одном крыле!Последний куплет наш краснознаменный хор имени Александрова пропел бодро, грозно и уверенно! Жизнеутверждающе пропел, чего уж там!
Глава 13
– Да… ага… что, серьезно? Ха-ха-ха! – Я, улыбаясь во весь рот и развалившись на стуле с телефонной трубкой в руке, сплетничал с Валентиной Серовой об итогах так понравившегося народу пикника. – А что девчонки? Да ты что?! Ну – понравились, пусть письма пишут… да, пусть ждут. Вот пролетят наши мальчишки над Берлином – и вернутся! Да… в шесть часов вечера после войны! Даешь тесную смычку нашей авиаэскадрильи и «Мосфильма»! Ха-ха-ха! Спасибо, Валя, что позвонила! Конечно – буду молчать, как рыба! Ага – как осетр из ухи! Пока! И Косте привет!