Гром
Шрифт:
– Мы пытаемся выяснить, насколько он в здравом уме.
– За нас не беспокойтесь. У моего босса есть капитолийские копы, защищающие его даже от репортеров, а они более настырны, чем какой-то чокнутый.
– Понимаю.
Джон дал Стиву свою карточку с рабочим и домашним телефонами, чтобы не посылать информацию по цепочке, если тот парень вновь позвонит Стиву. Пожелал на прощание:
– Удачи.
– Выборы проходят раз в четыре года, – сказал Стив, провожая Джона до дверей. – Думаете, удача может сопутствовать так долго?
– Удача или неудача? – переспросил
Глава 17
«Будет ли Бауман молчать о „недоразумении“ с запросом?», – раздумывал Джон, сидя за рулем своего «форда».
Дорога от Капитолийского холма до штаб-квартиры ЦРУ, расположенной в лесах Вирджинии, заняла у Джона тридцать минут, включая остановку, которую он сделал на живописной возвышенности недалеко от мемориальной аллеи Джорджа Вашингтона.
Слева от него проносились машины. Справа, сквозь по-зимнему голые деревья, виднелась громадная пасть реки Потомак. Он запер портфель с ключами от дома Фрэнка, копией газетной статьи и письмом таможенной службы, полученным от Баумана, в багажнике своей машины. Пистолет Джон держал запертым в бардачке – он не смог бы пронести его через детекторы металла ни в сенат, ни в ЦРУ.
На стоянке управления его машина могла быть обыскана без предупреждения, санкции или ордера. Но вероятность этого, по подсчетам Джона, была невелика. И при существующем порядке проверки портфелей безопаснее было хранить все подозрительное, что у него было, в багажнике.
Куда никто не станет заглядывать. Скорее всего.
Миновав пропускной пункт, Джон, вместо того чтобы запарковать машину на своем персональном месте в подземном гараже, оставил ее на хорошо просматриваемой стоянке для гостей, расположенной перед «старым» главным зданием.
Запер машину.
Вверх по мраморным ступеням, через громадную входную дверь, мимо стены с пятьюдесятью четырьмя звездами в память о сотрудниках ЦРУ, погибших при выполнении служебного долга.
Ты получишь свою звезду, Фрэнк. Обещаю.
Джон открыл автоматическую дверь своим пропуском, прошел через лабиринт коридоров в Центр по борьбе с терроризмом, где охранник направил его через другой лабиринт коридоров и дверей. Охранник в штатском у дверей вскользь глянул на пропуск Джона, затем на телефон. Нахмурился. Пропустил Джона внутрь.
«Доложит Корну, – подумал Джон. – С этим ничего не поделаешь».
Он вошел в огромный зал, где четыре месяца тому назад был архив, – огромная пещера без окон, заставленная несгораемыми шкафами с двумя замками, в которых хранились папки с документами.
Вдоль одной стены до сих пор стоял ряд таких шкафов, но теперь вместо остальных шкафов помещение занимали десятки столов, разделенных зелеными пластиковыми перегородками. Большинство столов было занято: на них стояли компьютеры и телефоны. Около каждой группы столов была прикреплена табличка: «Федеральное бюро расследований»; «Полиция Нью-йоркского метрополитена»; «Полиция штата Нью-Йорк»; «Отдел алкоголя, табака и огнестрельного оружия»; «Центр расследования террористических
Синий маячок на стене медленно вращался, разбрасывая вокруг флюоресцирующие блики, сигнализируя о том, что в помещении находится не принадлежащий к ЦРУ персонал с ограниченным допуском к секретным сведениям. Рядом висела большая табличка:
СПЕЦИАЛЬНАЯ КОМИССИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ВЗРЫВА В КОРКОРАН-ЦЕНТРЕ
Мужчина и женщина, игравшие в триктрак, направили Джона к закрытой двери в дальнем углу пещеры.
– Да! – отозвался мужской голос за дверью, когда Джон постучал. – Входите!
Джон закрыл за собой дверь небольшого кабинета.
За столом, откинувшись на спинку стула, сидел мужчина. Пиджак снят, узел галстука ослаблен. Его кожа была цвета американского шоколада. Двумя руками он держал над головой скомканный бумажный шарик. Бросок – и бумажный шарик, пролетев мимо обруча баскетбольной корзины, подвешенной у дальней стены, отскочил на пол, где уже валялось не меньше дюжины его собратьев.
– Черт побери! – сказал мужчина, сидевший за столом. – По-моему, я сделал правильный выбор, когда пошел в ЦРУ, а не в НБА.
Джон представился.
– Слава Богу, – сказал мужчина, чье имя было Кахнайли Сангар. Он говорил по-английски с гнусавостью уроженца штата Мэриленд, по-французски как парижанин, плюс к тому на двух диалектах родины его отца – Берега Слоновой Кости так, будто он там родился. – Пришелец из потустороннего мира!
– Похоже, ты не слишком занят? – спросил Джон.
– Уже три дня, – сказал Сангар, – мы не получаем писем, даже от сумасшедших. Центральный офис в Нью-Йорке, по крайней мере, до сих пор получает послания от всяких психов, связанные с этим делом.
Джон рассказал ему про список Баумана и про обещание Аллена.
– Да, я получил указание на этот счет, но меня просили подождать на тот случай, если Бауман забудет. Он действительно такой чокнутый, каким представляется?
– Он из тех политиков, про которых можно с абсолютной уверенностью сказать: «Что видите, то и получите».
– Ты хочешь увидеть, как работают настоящие асы? – Сангар погладил свой подбородок. – Которому из двух десятков моих подыхающих от скуки и безделья первоклассных специалистов я должен передать твое поручение? Кому сегодня быть моим любимчиком?
Он поднял телефонную трубку и передал запрос Джона «осчастливленному» сотруднику в другой комнате.
– Садись. Они подготовят твой список так быстро, как только смогут, наконец-то им удалось получить задание, которым не стыдно было бы похвастаться перед своими семьями за ужином – если бы только они не давали клятвы держать свои рты на замке.
– Надеюсь, твои парни не лентяи…
– Нет, мои парни – попусту растрачивающие свое время люди, – ответил Сангар.
– Удалось получить чего-нибудь?