Грот
Шрифт:
Я проскочила поворот, ведущий на мою работу, потом стоматологию, потом ветеринара; еще пара минут и весь частный медицинский сектор остался позади, а впереди образовалась магистраль. Автомобили неизвестных мне моделей, похожие на Опель и Фольксваген, двигались в обоих направлениях с крейсерской скоростью 40 км. Я спрыгнула с велосипеда и повела его в тоннель, служивший подземным переходом. Навстречу не попалось ни души, и я подумала, что эти потоки машин разделяют не только сектора и кварталы.... Тоннель закончился крутым подъемом, который и вывел меня на поверхность. Последний робкий
– Принимайте участие в ежегодной осенней акции! Две плазменных панели по цене одной!
Тут же грохнул увесистый рок, и чей-то грубый баритон запел на тему падших душ. Мелодия мне показалась знакомой, вот только ее необычная версия сбивала с толку и мешала думать.
Из магазина выкатилась шумная компания подростков. Выкрикивая что-то про колонки и перебивая друг дружку, они дошли до ближайшей парковки и погрузились в поджидавший их микроавтобус.
Я стояла растерянная и потрясенная, а вокруг грохотало, гудело, мелькало!
Поражали не только постройки с их урбанистической архитектурой, не наличие транспорта и не плотность потока - ошеломлял туземный ритм жизни, динамичный, напористый... абсолютно иной. Контраст с готическим патриархальным центром был настолько велик, что показался сном во сне.
С минуту я висела в пустоте, потом стряхнула наваждение, запрыгнула на агрегат и покатилась вдоль проспекта. Велосипедистов здесь было немного, точнее сказать, я одна. Меня изучали с большим интересом, свистели вслед и отпускали разные словечки, а я нервно крутила педали и раздраженно бурчала под нос:
– Жалкие чайники на утюгах! Думают, что самые крутые! Вот бы сюда мой новенький кроссовер - и посмотреть на их физиономии!
До интерната я доехала довольно быстро и задержалась только на парковке - пыталась понадежнее пристроить агрегат да так, чтобы не вызвать лишних подозрений. В конце концов, я бросила его в тени гигантского платана.
На пороге меня поджидала высокая стройная дама в спортивном костюме:
– Вы опоздали! Все уже на стадионе.
– Простите, не знала, что у вас тут движение...
– Первый раз за окружной?
– смягчилась дама.
– Все с вами ясно: привыкайте к нашему ритму! У вас, у небожителей, динамика иная....
– Совершенно иная.
– Матильда!
– представилась собеседница, и я подавила невольный смешок.
– Очень приятно, Арина!
– и только тут поняла, почему мне не выдали новое имя. Все до банальности логично: мое имя с очевидным патриархальным акцентом, так раздражавшим в прошлой жизни, прекрасно ложится в мелодику местных имен.
Прошу за мной!
– пропела Матильда и повернула в правый коридор.
Интернат оказался просторным двухэтажным строением современного типа с классическим казенным интерьером. Через заднюю дверь мы попали во внутренний двор, обогнули цветник и площадку для игр, миновали кустарник и уперлись в ограду школьного стадиона.
Я
– В старом городе школы похожи на замки, сплошные фонтаны, сады и драконы.
– Не нужно сравнивать, - ответила Матильда и как-то странно прищурилась.
– Вы живете в ином измерении.
"Как в точку!" - подумала я.
Стадион гудел, трибуны колыхались, взъерошенные детские макушки выплескивались из бурлящей массы, но помаячив, оседали.
– Нам сюда!
– приказала Матильда, и вслед за ней я протиснулась к левой трибуне.
Старшеклассники послушно расступились, оглядели меня с ног до головы.
– Мадам Матильда, - решилась одна из девиц.
– Вы привели к нам новую учительницу?
– Мадам Арина - офтальмолог и у нее профессиональный интерес, - весомо изрекла Матильда и сделала серьезное лицо, предупреждая все дальнейшие вопросы.
Девица хмыкнула и отвернулась, а в центре стадиона нарисовался дуэт из грузной дамы и плечистого красавца.
Матильда криво усмехнулась, зашептала мне в самое ухо:
– Директор школы и физрук. Смотрите, вырядились, словно попугаи, даже футболки одинаковые нацепили!
– Доброе утро, ребята!
– начала необъятная тетка.
– Осенний турнир "Веселые старты" объявляю открытым!
Стадион захлопал, загудел, я завертела головой, пытаясь просканировать трибуны. Получалось это плохо, потому что в глаза мне светило высокое солнце, а зрители метались и галдели, сбивая ракурс, путая картинку. Моя затея обнаружить Ваньку окончательно провалилась, едва физрук дал знак к началу стартов. В тот же миг стадион заходил ходуном, завопил на все голоса и смешался в единую пеструю массу.
– Что скажете?
– Матильда с интересом вглядывалась мне в лицо.
– Как вам наш жеребец?
Только тут я заметила, что стадион опустел, и лишь у выхода топчется кучка подростков.
– Вполне, очень даже вполне...
– от огорчения хотелось плакать, не оставалось сил даже подняться со скамейки.
Все напрасно! Вся авантюра оказалась бесполезной! Я не встретила Ваньку и не узнала о нем ничего! Что теперь остается? Ходить под забором? Заглядывать в окна? Ведь к этим детям меня не подпустят, это уж будьте любезны! Здесь не тот контингент, чтобы общаться с кем попало, здесь прячут тех, кто представляет явную угрозу, кто подрывает местные устои. Здесь собраны дети, которые помнят! О да, эти дети прекрасно все помнят! Я читала по их выражению лиц, по глазам, по случайному робкому жесту, я ощущала каждой клеточкой души, что странным образом проникла на стратегический объект.
– Вы расстроены! Вам не понравился мой протеже!
– Матильда выглядела потрясенной.
– Очень странно: он нравится всем. Его хотят заполучить абсолютно все женщины! Нет, что-то с вами не так! А может, вы его просто не разглядели? Ну, конечно, не разглядели - он же стоял у восточных трибун! Давайте, я вас познакомлю!
И не слушая дальнейших возражений, она потащила меня в школьный сад.
– Ждите здесь!
– она ткнула пальцем в кусты и с удвоенной прытью поскакала к дверям интерната.