Гроза панцерваффе
Шрифт:
С заместителем Председателя Совнаркома и наркомом танковой промышленности разговор состоялся недолгий, но обстоятельный. Вячеслав Александрович интересовался мнением фронтовиков о танках, выпускаемых нашей промышленностью, в первую очередь о «тридцатьчетверках» и КВ. Как они показали себя в боях? Удобно ли их ремонтировать в полевых условиях? На какие конструктивные недостатки жалуются танкисты?
Каждый танкист мог сказать немало добрых слов о наших машинах, об их достоинствах. Но они, к сожалению, имели и недостатки. Командирам-фронтовикам это было известно доподлинно.
Посылая в бои группы танков с десантом на борту,
Малышев поспешно записывал в блокнот все то, что сообщал ему танкист. Слова наркома не расходились с делом. Уже через несколько месяцев на Дон, где воевал 1-й танковый корпус, стали приходить машины с поручнями для десантников. Учтены были пожелания Катукова по замене обручевидных антенн на штыревые.
Когда все дела по формированию танкового корпуса были закончены, Катуков покинул столицу и присоединился в районе Серпухова к общей колонне. Машины шли со скоростью 30–40 километров, соблюдая строгие правила маскировки, в ночное время не включая фар. Короткие остановки были сделаны в Серпухове, Туле и Ефремове. Дольше, чем обычно, стояли в Ельце. Тут Катуков решил дать время водителям осмотреть и подремонтировать машины, дозаправиться топливом, к тому же надо было покормить людей горячей пищей.
Елец, небольшой районный центр, был прифронтовым городом, в котором скопилось много воинских частей. Здесь тогда находилась и 5-я танковая армия, которой командовал генерал А. И. Лизюков.
Отдохнув, корпус двинулся дальше. Весенние талые воды затрудняли переход: дороги развезло, а реки Туровец, Оку и Неруч пришлось форсировать по всем правилам военного искусства. Лишь благодаря работе майора Авдеева, командира понтонного батальона, вовремя наводившего мосты, задержек практически нигде не было.
Наконец корпус прибыл в Липецк, конечную цель маршрута. В первые дни — хлопот невпроворот. Стали приходить эшелоны с танками и артиллерией. Их встречали работники штаба корпуса, отдавали распоряжения командирам бригад на размещение техники и людей в пригороде Липецка. До второй половины апреля корпус находился в распоряжении Ставки Верховного Главнокомандования и занимался боевой и политической подготовкой, сколачиванием боевых единиц — от экипажа до бригады.
Катуков все ближе сходился со своим начальником штаба А. Г. Кравченко. Андрей Григорьевич оказался человеком на редкость трудолюбивым, аккуратным, знающим свое дело. В 1928 году он окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, на советско-финляндском фронте был начальником штаба танковой дивизии, с марта 1941 года — начальником штаба ряда механизированных корпусов, командиром отдельной танковой бригады. Вместе с ним Катуков разрабатывал планы боевой подготовки войск, возможные варианты их действий в масштабе корпуса.
Едва подсохли дороги, как Ставка передает танковый корпус в распоряжение Брянского фронта, которым командовал тогда генерал-лейтенант Ф. И. Голиков. Перед фронтом стояла задача в ближайшее время разгромить крупную группировку немецких войск в районе Орла. По донесениям разведки, противник в течение последних двух месяцев усиленно укреплял оборонительный
К наступлению готовилась 48-я армия, в составе которой должен был теперь сражаться 1-й танковый корпус. Его части разместились в районе города Ливны, в селах Муратово, Мезенцево, Хвощевка. Танковые экипажи приводили в порядок материальную часть, командиры батальонов и бригад встречались с командирами стрелковых дивизий и решали вопросы взаимодействия в предстоящих боях [91] .
90
ЦАМО РФ, ф. 3398, оп. 1, д. 2, л. 1–2.
91
Там же, д. 9, л. 5.
Катуков на броневике колесил от одной части к другой, его видели то у минометчиков, то у артиллеристов, но чаще — у танкистов.
Поездки командира корпуса имели главную цель — проверить боевую готовность частей. Надо отдать должное бойцам и командирам: все работали, как говорят, в поте лица. К этому времени почти все танковые бригады были укомплектованы машинами, в основном танками Т-34 и КВ.
К середине мая 1942 года обстановка на фронте осложнилась до предела. Гитлеровские войска вновь перешли в наступление и временно захватили стратегическую инициативу.
Советские войска, отведенные на восток после неудач под Харьковом, закрепились на новых рубежах. На какое-то время им удалось задержать противника в районе Обояни, западнее Купянска и Славянска. В этих горячих точках оказался теперь 1-й танковый корпус генерала Катукова. После марша с 18 на 19 июня 1942 года он занял позиции недалеко от города Ливны. Штаб корпуса разместился в селе Воротынек.
События на фронте развивались так, что корпус получил возможность подготовиться к боевым действиям. Полторы недели — такое бывает редко — Катуков имел в запасе, чтобы провести осмотр и ремонт техники после марша.
Днем и ночью работала корпусная разведка, которую организовывал начальник отдела майор А. Н. Гагаринский. Каждый вечер он докладывал Катукову обо всем, что удалось узнать за сутки о противнике. Уже было известно, что корпусу противостоят крупные силы немцев: 45-я и 95-я пехотные дивизии, 9-я танковая и одна мотодивизия, номер которой еще не установлен.
Кстати, и немецкая разведка проявляла к корпусу Катукова особый интерес, не раз пыталась засылать своих агентов в расположение наших частей. Их удавалось обезвреживать. Пленные потом давали ценные сведения, не только о противостоящих корпусу немецких дивизиях, но и о сосредоточении войск в самом Орле.
Частые полеты разведывательной авиации противника, бомбардировка железнодорожных станций, где разгружались эшелоны с техникой, говорили о том, что враг всеми силами пытается помешать развертыванию наших танковых соединений. Это также говорило и о том, что бои начнутся со дня на день.
26 июня гитлеровские войска из армейской группы «Вейхс» перешли в наступление и ударили в стык 13-й и 40-й армий, прорвали оборону южнее города Ливны. В этот прорыв устремились танки, стараясь рассечь пополам войска Брянского фронта, отрезать им пути отхода на восток.