Гроза Византии
Шрифт:
Она спрашивала и о подруге порфирогенета Ингерине, и о Василии Македонянине, и о Склирене, и о Никифоре.
К сожалению, никто не мог удовлетворить ее любопытства. Валлос и его товарищи пробыли слишком мало времени в Константинополе и сама знали очень немногое.
Зато, когда их посетительница ушла, они были поражены словами своего невольного спутника – врача Фоки.
– Клянусь Эскулапом, – сказал тот, – мне знаком этот голос… К сожалению, я не видел ее лица, но голос, голос…
– Ты узнал его? – с испугом воскликнул Валлос.
– Не
– Почему ты это думаешь?
– Я несколько раз лечил Зою… Голос тот же, рост тот же, держит себя эта женщина, как та! Если учесть, что Зоя вместе с Анастасом исчезла из Костантинополя, то можно предположить с большой вероятностью ее появление здесь.
– Как она могла попасть сюда?
– Мало ли как!
Но в это время показалось шествие князей, направлявшихся из своих палат к ладьям купцов.
Разом все стихло.
Наступила решительная минута…
Участь Византии была в руках Фоки…
12. У «ГОСТЕЙ»
Аскольд и Дир, сопровождаемые своими ближними боярами, спустились к ладьям купцов и приветливо отвечали на их низкие поклоны.
Они не хотели и виду подать гостям, что готовятся к походу на их родину. Зоя убедила Аскольда принять чужестранцев как можно ласковее. По ее мнению, купцов во любом случае следовало задержать под тем или иным предлогом в Киеве, чтобы они не могли дать в Византию весть о предстоящих грозных событиях.
Князья во всем согласились с нею. Оба они невольно для самих себя подчинились ее власти, чувствуя превосходство ее ума над своим.
Аскольд теперь с таким же нетерпением ждал похода, с каким прежде откладывал его. Ведь по возвращении его ждало счастье, в мечтах о котором он проводил бессонные ночи…
Ни Лаврентий Валлос, ни Ульпиан, ни их остальные товарищи, конечно, и не подозревали о пребывании Зои в Киеве. Сообщение врача Фоки до крайности смутило их. Ведь, присутствие матроны грозило полной неудачей их предприятию. Если бы она узнала Фоку, то, знакомая с обычаями константинопольского двора, сумела бы верно оценить его появление в стране, вожди которой уже окончательно приготовили нападение на его родину.
Но Фока во все время, пока Зоя была у купцов, старался держаться незаметно, да и сама посетительница мало обращала на него внимания.
Когда они увидели приближающихся князей, то сразу поняли, что ничего особенного не произошло, и их темные замыслы не были открыты: или Фока ошибался, или Зоя не видела, или не узнала его…
Приветливые улыбки князей окончательно их ободрили.
Лаврентий Валлос поспешил во главе своих товарищей выбежать навстречу князьям и издали еще подобострастно приветствовал их низкими поклонами.
– Привет вам, могучие правители великого северного народа! – говорил он. – Ваш приход – ни с чем не сравнимое счастье для нас, бедных мореходов; ради него мы
Все это он говорил таким убедительным тоном, как будто и в самом деле чувствовал, что говорит…
– Привет вам, привет вам, привет! Благословенны вы, озаряющие нас, бедняков, своим лучезарным светом!
– Примите и от нас, и от народа нашего также приветствие, – милостиво отвечали Аскольд и Дир. – Только вряд ли вы большую прибыль увезете от нас в этот ваш приезд.
– О, разве только прибыль нужна нам?… Мы счастливы уже тем, что видим лицо ваше и дышим воздухом вашей великой страны.
Обмениваясь такими приветствиями, князья спустились к самым ладьям и взошли на них. Здесь им поспешили подать золоченные троны. Аскольд и Дир сели на них, их дружинники разместились около них полукругом. Валлос подал знак, чтобы несли подарки, но Аскольд остановил его.
– Погоди, гость, – сказал он, – прежде чем ты покажешь нам свои товары, мы будем вести речь о многих делах с тобой и твоими людьми…
– Как ты добр, светило полночных стран! – воскликнул Валлос, хотя его сердце дрогнуло от этого княжеского обращения.
"О чем он? – подумал купец. – Уж не открыты ли мы?”
Но он сейчас же ободрился.
Обращение князей было приветливо, взор был полон ласки. Вообще не было ничего такого, что могло бы предвещать собой грозу.
– Слушаю тебя, повелитель, – кланяясь, проговорил он, – слушаю и готовлюсь отвечать вам по силе моего крайне немудрого разума…
– Вы из Византии?
– Из града царя Константина…
– Что там говорят о нас?…
Валлос на минуту задумался.
– Позволь мне говорить правду, несравнимый, – вымолвил, наконец, он. – Говори, мы тебя слушаем!
– Вся Византия, от края до края, дрожит от ужаса. Туда уже пришла весть, что твои храбрые россы готовятся обнажить свой меч против нее. Трусливые сердца в смятении, даже мужественные потеряли голову и не знают, что делать. Одним словом, ужас царит в Византии, и ваша храбрость тому причиною… Горе моей родине! Разве нам, торговым людям, противостоять могучим барсам Днепра… Еще раз, горе, горе, моей родине!
Он закрыл лицо руками и сделал вид, что плачет.
– Мне жаль тебя, гость, – проговорил Аскольд, – но что же делать?! Ты сам должен понимать, что неизбежного не избежать. Мы идем на Византию и не оставим камня на камне!
– Горе, горе! – послышались на судне тревожные восклицания.
– Позволь, великий, последнею милостью твоей воспользоваться нам, бедным людям, – воскликнул Валлос.
– Позволяю!
– Все мы уже много раз пользовались твоим гостеприимством, много раз ели хлеб-соль за твоим столом, – но, увы! Мы погибнем и более уже не придется нам видеть твоего светлого лица и лица великого Дира.