Группа Дятлова: поход в вечность

Строгов Дмитрий

Чуть позже, в начале февраля 1959 года, на маршрут вышла группа из восьми туристов Уральского политеха под руководством Владислава Карелина. Маршрут ребята начали 10 февраля в Вижае и далее шли на северо-восток до горы Чистоп (подниматься на которую не стали), затем совершили восхождение на вершины Ойко-Чакур и Ялпинг-Ньер, и, пройдя через «Денежкин Камень», туристы завершили свой маршрут в Покровск-Уральском 25 февраля. Но вернуться сразу же в Свердловск группе Карелина было не суждено. В Серове они узнали о том, что группа Дятлова пропала, и всем составом присоединились к поискам на месте трагедии.

Группа Фоменко

Безусловно, самой

загадочной параллельной группой, которая путешествовала в районе гибели группы Дятлова, была группа Ростовского педуниверситета под руководством Игоря Фоменко. Более того, у Фоменко была конкретная цель – догнать Игоря Дятлова, чтобы получить подробные карты местности.

К сожалению, отчета или дневника того похода ростовской группы не сохранилось. Именно поэтому мы вынуждены довериться воспоминаниям руководителя, которые он записал уже в 2013 году, когда его, эмигрировавшего к тому времени в США, разыскали энтузиасты-исследователи.

Фоменко описывает обстоятельства похода 1959 года следующим образом: «Наша группа уезжала на „тройку“ последней. Но без карты. С кроками. Была, конечно, как и полагалось, копия административной карты. Но даже дети знали, что она сделана для уроков географии, и для того, чтобы враги и шпионы запутались».

Кроками в туристической среде того времени называли копию или набросок карты, сделанный обычно от руки кем-то из туристов. Интересно, что, судя по словам Фоменко, ростовчане отправились на маршрут третьей категории трудности («тройка») по Северному Уралу, не имея на руках подробной карты, а значит, не обладая возможностью спланировать свой путь.

Прибыв в Свердловск, они узнали, что на маршрут ушла группа Дятлова, у которой с картами дело обстояло более благополучно. Фоменко вспоминает: «В Свердловске оказалось, что группа (повел ее Игорь Дятлов) несколько дней назад уже уехала (от них, вроде, уже была телеграмма из Ивделя). Они, действительно, пойдут сначала вдоль хребта на север. Но через несколько дней свернут на полукольцо, и у нас, наверное, есть шанс догнать их, пока они не свернут, и скопировать карту».

По словам Фоменко, он и его группа не догнали Игоря и не встретились с ребятами, но видели место их ночевки: «Не помню, в какой день вышли на ночевку свердловской группы. Поняли: судя по всему, не догнать нам карту. Ночевка свежая, но уже запорошенная, они были здесь несколько дней назад и, вероятно, уже свернули. Дальше мы их следов не встречали. Все, прощай карта, прощайте хорошие кроки. Пойдем по наитию до черных камней».

Удивительно, как точно и порой категорично ветераны-туристы описывают отдельные моменты походов пятидесяти-шестидесятилетней давности. Вот и здесь, с одной стороны, Фоменко высказывается очень расплывчато и осторожно, используя слова «вероятно», «судя по всему», «не помню», а с другой – уверенно указывает, что стоянку они встретили именно группы Дятлова, как будто на ней стоял автограф Игоря или иное обозначение, не позволяющее сомневаться в ее принадлежности. А после стоянки «свердловчане», по воспоминаниям Фоменко, куда-то свернули, будто там был какой-то перекресток, на котором остался четкий след группы, уходящий за поворот.

Строго говоря, есть вовсе ненулевая вероятность, что группа Фоменко, будучи без карты, могла блуждать совершенно в другом районе и повстречать стоянку, не имевшую никакого отношения к дятловцам.

Имеется, однако, одно событие, которое хоть как-то привязывает рассказ Фоменко к местности. Это ночевка ростовской группы в юрте манси Петра Бахтиярова, которая косвенно подтверждает показания Николая Бахтиярова, находящиеся в уголовном

деле. В частности, он упоминает группу туристов из восьми человек, гостившую в конце января в юрте у его брата Петра, причем в группе была одна или две женщины: «В юрте мы разговаривали с этими туристами. Они говорили, что идут на горы, но какие не говорили. Спрашивали только, лучше пути по реке или по другому месту…» Очень похоже на «ростовскую группу» – «Идем туда – не знаем куда»… Да и по составу приблизительное совпадение. Однако есть загвоздка. Петр Бахтияров, выведенный в уголовном деле, упоминается там как больной туберкулезом человек, который даже на охоту ходить уже не мог, а в рассказе Фоменко, наоборот, он – активный охотник и хлебосольный хозяин. Вечерние посиделки с участием Бахтиярова Фоменко описывает следующим образом: «Вечером пришел хозяин. Накрыли ужин. Вообще-то мы все пили сухое вино, но у нас были 2 пол-литровых бутылки спирта для всяких ЧП. Одну мы достали. Налили всем мужчинам, кроме четырехлетнего сына хозяина, и Зине. <…> Первую выпили за хозяев. Вторую за хозяина, у которого такая хорошая семья. Глаза у всех немножко замаслились».

Имеется также упоминание «ростовской» группы в радиограмме, отправленной Масленниковым 27 февраля 1959 года в штаб поисков: «Группа ростовчан прошла юрту Бахтиярова Александра в конце января». Это не только подтверждает наличие ростовской группы в тех местах, но и уточняет, у какого манси из рода Бахтияровых ночевала группа Фоменко, который за давностью лет мог ошибиться с именем хозяина юрты. Хотя и у Масленникова вряд ли была достоверная информация.

Как бы то ни было, представляются скороспелыми заявления некоторых исследователей, которые с недоверием относятся к походу «ростовской» группы, пытаясь подчеркнуть их возможную причастность к гибели группы Дятлова. Подозрения основываются на том, что ростовчане вышли в поход, не имея подробной карты и четкого маршрута.

Не стоит, однако, забывать, что поход без подробной карты местности кажется нелепым нам сегодняшним, живущим в мире высокоточной спутниковой навигации и подробной картографии. По практике того времени раздобыть хорошие, подробные карты было очень нелегко из-за режима повышенной секретности. В доступе были карты с низким уровнем детализации, по которым выстраивать походный маршрут было почти невозможно. Как уже упоминалось, главной картографической основой походов того времени были самодельные карты – кроки, которые рисовались самими туристами, в том числе и прямо во время похода.

К разговору о картах можно вспомнить весьма показательный случай из зимнего похода 1958 года по Приполярному Уралу, который приводит в своих воспоминаниях Петр Бартоломей: «…мы хотели получить карты у Полярно-Уральской экспедиции, но геологи сказали: „Не можем дать, это секретные карты. Но можем провезти вас по вашему маршруту на самолете“. Взяли двоих – Дятлова и Аксельрода. Там такой сложный рельеф, что и по карте-то запутаешься, а Игорь потом три дня вел нас 50 километров без карты – только по памяти, что он видел с самолета».

Как видим, в плане ориентации на местности и память не стоит сбрасывать со счетов. Это воспоминание, кроме всего прочего, может служить показателем уровня туристической «профпригодности» Игоря Дятлова. Это важно понимать, поскольку с легкой руки следователя Иванова, который в постановлении о прекращении уголовного дела перечислял «ошибки Игоря Дятлова», закрепилась мысль, что Игорь мог повести группу в неверном направлении.

«Полковник «Отортен» и ошибки Дятлова