Группа эскорта
Шрифт:
— Ты не поймешь, сынок. Некоторые вещи нельзя забыть. И простить тоже нельзя.
— А вдруг — можно?
Он сплюнул вяло так и говорит:
— Наверное, можно… Но зачем?
Я растерялся. Что ему ответить? Тогда я не знал. Это сейчас мне кажется, что знаю.
Для того чтобы накормить жадинку досыта, понадобилось килограммов пятнадцать песку. Жадная оказалась жадинка. Гребли с обеих сторон — молча, сосредоточенно.
Юсси миновала мостик первой. Подождала остальных. Потом
— След в след. Первой иду я. Вторым — Чебыш, третьим — Сотка, четвертым — вы, Геннадий Владимирович. Замыкает Гард. Быстрым шагом, общее направление на аномальную рощу. Верно, Гард?
— Верно. Либо южнее, либо севернее, только не через Янов.
— Двести шагов вперед, марш!
Меня ни о чем не спросили. Просто поверили или, может быть, по каким-то своим датчикам поняли: «радарного синдрома» больше нет. Что всё это моя заслуга, я пока не говорил, скромность меня заедала! А что вызов на указанный адрес отправлен, это я им сказал…
Они были спокойные, уверенные в себе ребята.
Юсси:
— Всем: стоять. Подтянуться ближе ко мне. Гард, подойди: есть связь. Надо прикинуть маршрут.
И они негромко заворковали в сторонке, мол, нужно видеть обстановку, мол, как бы не нарваться на бандитский заслон… чего-то гон продолжается… чего-то безопасней запросить…
Профессор Озёрский обратился ко мне:
— Пока специалисты совещаются, как им лучше довести нас до Бункера, а задам вам, Тимофей Дмитриевич, один чисто дилетантский вопрос. Вы, я надеюсь, не против?
— Пожалуйста, профессор.
— Превосходно. На мой взгляд, вам кто-то помогал найти и отключить нечто — я даже представления не имею, что это было, — создававшее «радарный синдром» на территории Карьера. Между тем, по вашим словам, других спасателей здесь нет. Во всяком случае, они не решились показаться нам на глаза. Но… вы там изрядно пошумели.
Геннадий Владимирович Озёрский — очень вежливый человек. И, как видно, очень хорошо приученный Зоной к состоянию неубывающей тревоги. Он задал вопрос самым спокойным тоном. Но по глазам было видно: я его пугаю.
Я.
Зацените: я, новичок со стареньким автоматом, чем-то до жути пугаю человека, знающего Зону лучше иных бывалых сталкеров.
Но что во мне, собственно, такого? Чего бояться?
— Ну да, мне помогли. Мимо проходил один бывалый сталкер, помог мне и отправился по своим делам.
Озёрский позвал Юсси.
— Извините, я вынужден прервать ваше совещание, но…
— Я слышала. Правильно прервали.
И оба смотрят на меня. Нет, не двое. Все четверо. И крайне нетерпеливо.
— А что тут, собственно, такого? И чего бояться?
— Кто это был? — Юсси задала вопрос очень тихо и очень отчетливо.
Вы бы, парни, видели ее зрачки в этот момент…
— Темный сталкер Клещ.
Мэнээс вскочил, как ужаленный. Гард на одном рефлексе встал так, чтобы прикрыть огнем, в случае надобности,
— Где сейчас Клещ?
Важная птица — мой знакомый. Во второй раз убеждаюсь.
На экранчике я увидел сообщение от регионального штаба «долговцев»: «В ответ на ваш запрос о пребывании живой силы в радиусе 500 метров от группы Озёрского сообщаем: 2 метра удаления — сталкер третьего разряда Сотка, клан «Орден». 370 метров к северо-западу — банда Репы: сам Репа, Вано, Лобан, Санитар, Слон и двадцать четыре анонима. Двигаются на сближение. 440 метров к северо-востоку — темный сталкер Варвар, темный сталкер Маг, темный сталкер Арлекин, темный сталкер второго разряда Гомонай. Двигаются на удаление. 495 метров к северо-востоку — аноним А-101, клан «Орден»».
— Синоптик, значит, не продал еще свою инфу…
Трое смотрят на меня с удивлением, а вот Юсси сообразила сразу:
— Синоптик — хитрован. Но нам до него дела нет. Кто из всех? Не тяни, времени нет.
— Сто первый из орденских.
Гард аж присвистнул:
— Клещ в «Ордене»? Поверить не могу. Среди этих…
«…Ряженых пидоров!» — договорил я про себя за Гарда.
— Нет. Уже нет. Да и числился-то у нас исключительно для маскировки.
Юсси спокойно осведомляется:
— Ты его друг?
— Вряд ли. Не знаю. Но он мне точно не враг.
Мэнээс как заржет:
— Ха-ха-ха, хорош новичок, ха-ха-ха, ты во всей Зоне, выходит, один, ха-ха-ха, кому Клещ не враг…
— Ладно, потом разберемся, — с досадой морщится Юсси. — Его намерения? Зачем он вышел на нас?
— Не на вас. Вы тут вообще ни при чем. Он вышел на меня.
Гард, Юсси и проф обменялись недоверчивыми взглядами. И Геннадий Владимирович, пристально глядя мне в глаза, начал задавать какой-то мудреный вопрос, смысл которого от меня ускользал, поскольку за спиной у профа началось смутное мельтешение. Он говорил что-то о странных совпадениях, о неправильно понятых намерениях, об опасности… А я смотрел ему за спину и понять не мог: что за на фиг?
— Что там за херь?
В сущности, что я, ребята, видел? Невнятное шевеление. Будто воздух мреет над горячим асфальтом. Только мреяние — оно более или менее неподвижное, а эта штука… или… пятно… в общем, ребята, оно двигалось!
И пятно это вдруг оказалось в пяти шагах от нас. То, что происходило потом, сохранилось у меня в памяти не целиком, а отдельными картинками.
Гард успевает выстрелить.
Больше никто не успел. Куда он палит?
…Мэнээс падает с разодранным горлом, кровь хлещет из него. Тело мэнээса странно размывается, я вижу его лицо, его руки, его одежду будто сквозь пелену. Блеклый силуэт ползает по мертвому телу, рвет его. Тут у меня начинает просыпаться понимание того…