Группа крови на рукаве
Шрифт:
— Почерк!
— На машинки набью. Документы Орлова на базе, выдам. Что еще?
— Бухнуть!
— Что?
— Спирт есть? Лицо горит, пиздец!
— Где ж я тебе, Ваня, сейчас спирт возьму?
****
Вьетнамцы и пилот новому виду, конечно, удивились. Лиен подскочила, попыталась протереть мой улучшенный фейс каким-то платком — я опять взвыл.
А Ваня тем временем, отозвав в сторону Чунга, начал ему что-то тихо втирать
— Чи ги дай ра вэ?!? — Лиен волновалась, ее героя кто-то здорово ошпарил
— И чи ги, и дай ра вэ, и еще раз пять так, — я упал на листья лежанки, закрыл глазами. Сука, такими темпами до Союза я доберусь частями. Как в том анекдоте про сифилитика и нарика, которые угодили в тюрьму в одну камеру. Сидят, трепятся. Потом бац, у сифа отвалился нос. Тот взял его, выкинул из окна. Потом ухо. Опять за решетку. Нарик смотрит на это, смотрит. Потом спрашивает — Съебываешься частями?
Чунг дослушав Ваню, покопался в хабаре. Нашел в американской аптечке какую-то мазь, смазал мне ей лицо. Боль слегка утихла, я закрыл глаза. Веки тоже горели, но видеть, как меня пялится вьетнамская братия — сил не было.
Зато силы были у Джимми. Пилот перекатился ко мне по земле, спросил:
— Эй, мистер, что теперь будет со мной?
— Тамбовский волк тебе мистер. Банки с ушами и пальцами? Сам как думаешь?
— У тебя очень хороший английский, — залебезил пилот — Откуда?
— Учили допрашивать таких как ты.
— Ясно, ясно. Слушай, а можно как-то договориться? У меня очень богатый отец. Сэм Уолтон.
— Да мне насрать, — я открыл глаза, с трудом подмигнул Лиен, которая разогревала нам ужин
— Сэм Уолтон — владелец корпорации Уол-Март. Большая сеть магазинов. По всей Америке.
Тут-то я очнулся. Ну кто же не знает Уол-Март… Действительно, большая сеть. И папаша Джимми — в списке Форбс на первых местах. Или скоро там будет.
— И что ты от меня хочешь?
— Сообщи в американское посольство обо мне, — зачастил наследник магазинной империи — Нашим обменяют меня или выкупят…
— А мне что с того?
— Миллион долларов!
Я посмотрел на молодого пилота. Тот активно закивал. Дескать, мамой клянусь.
— Херня все это, — я махнул рукой — Наши и так тебя обменяют.
Во-первых, до Москвы еще надо добраться. Во-вторых, посольство США в столице пасет КГБ — примут на входе… Не, нам такой хоккей не нужен.
— Меня отдадут вьетконговцам! И те посадят в яму!
— Да… в яме тебе будет плохо…
— Два миллиона!
— Почему не сто? Джимми — я сел, стал отряхиваться от капающей воды — Это сделка без гарантий.
— Я тебе предлагаю собственные деньги, не отца! Отцу и десяти будет не жалко.
— Может еще и чек выпишешь? — усмехнулся я и сразу сморщился. Лицо болело,
— Чековая книжка на базе, — простодушно ответил пилот. — Пожалуйста! Спаси меня.
— А ты как во Вьетнаме оказался то? — задумался я. — Золотой мальчик…
— Всю жизнь увлекался авиацией, отец сказал послужить Родине — это будет хорошей строчкой в резюме.
— Какое резюме?? Такие как ты никогда на собеседование не ходят и на работу не устраиваются.
— В глазах избирателей, — терпеливо пояснил Джимми. — Отец хочет, чтобы после армии я пошел в политику.
Уол-Марту нужна крыша в Конгрессе. Умно.
— Слушай, а Джона Маккейна ты часом не знаешь?
— Кто это?
— Тоже военный пилот.
— Не, не знаю. Может на авианосце служит, — Джимми загрустил. — Так что? Поможешь?
— Подумаю — уклончиво ответил я
— Тогда вот, мой жетон — пилот расцепил связанные сзади руки и уронил в траву цепочку — Вашим скажу, что потерял.
— Лучше назовись другой фамилией — я с иронией подумал, что совсем скоро мне тоже придется идти по такому же пути
***
Поход до советской секретной базы занял еще три тяжелых дня. Все это время я зубрил биографию Орлова, флиртовал с Лиен. То цветочек сорву и подложу ей перед побудкой. То помогу перейти через ручей по бревну. Ну и как при этом слегка не приобнять?
— Смотрю раны твои зажили, — уже на подходе к базе усмехнулся Ваня
— На лицо мое посмотри! — разозлился я. — Без страха не взглянешь
На одном из привалов я глянул на себя в луже. Пороховые оспины слегка зажили, можно было составить представление. Ад, трэш и содомия. И раньше не был красавцем, но теперь…
— Женщины любят мужчин со шрамами, — выдал банальность полковник и вдруг напрягся.
Его кулак взметнулся вверх, мы разом присели. Этот сигнал выучили уже все, даже Джимми.
По нам колотил непрекращающийся дождь, кроме стука капель я ничего не слышал. Зато слышал Иван. Он осторожно прошел по троп вперед, махнул Чунгу. Тот быстро перебежал к начальнику и вдруг что-то вверху, на пальме хлопнуло, на военных упала зеленая сеть.
— Стоять! Не шевелиться!
— Дунг ди чует!
С обеих сторон тропы из зарослей в нас уставились стволы калашей.
— Оружие на землю!
— Вепон он ве граунд, — тот же громкий мужской голос продублировал приказ на английском.
— Парни, тут свои, — из под сетки раздался приглушенный голос Ивана. — Это я, Шестой.
Ага. Вот какой позывной у полковника.
Из зарослей осторожно вышли бойцы в форме Вьетконга. Семеро бугаев с калашами, увешанные гранатами и ветками с листьями. Хорошо замаскировались. Даже Чунг ничего не заметил.