Группа поддержки для выживших девушек, Хендрикс Грейди

Группа поддержки для выживших девушек

на обложку

Хендрикс Грейди

Шрифт:

– Ты бы лучше показал Линнетт твой комикс, пока я перезваниваю этим людям, – говорит доктор Кэрол.

Не отрывая глаз от матери, которая набирает номер, записанный на клейкой бумажке, Пэкс берет свой рюкзачок и вытаскивает оттуда несколько листов бумаги на скрепке.

– Вот, – говорит он, продвигая листы мне. – Это «Военный призрак». Заплатите мне пять долларов.

Я игнорирую его, слушаю доктора Кэрол.

– Алло, говорит доктор Кэрол Эллиотт, – произносит она в трубку. Комикс повисает в моей руке. – Мне звонили с этого телефона – полицейский Фуллер. М-м-м-м… м-м-м… это ужасно. Нет, не знаю. Вы ее нашли? – Она слушает несколько секунд, потом говорит: – Пожалуйста, если узнаете что-нибудь, звоните мне по этому номеру в любое время.

Ложусь я поздно, а встаю рано. Дайте-ка я дам еще вам и мой мобильник. По нему можете звонить круглосуточно. Да, верно.

Она отключается.

– Пэкс, выйди в другую комнату, – говорит она.

– Ма-а, – хнычет он.

– Немедленно! – рявкает она.

Он вырывает «Военного призрака» из моей руки. Я смотрю на доктора Кэрол, жду плохих новостей, но она ждет, когда Пэкс исчезнет с глаз. Когда он уходит и не может больше слышать ее слов, она поворачивается ко мне.

– Диспансер Хизер сгорел дотла, – говорит она.

– Я же вам говорила! – ошарашенно произношу я, но она в ответ только качает головой.

– Они нашли средства для производства наркотиков в подвале, где начался пожар, – сказала она. – Никто не умер, но несколько человек ранены. Хизер пропала. Они считают, что поджог совершила она.

Я бы тоже так подумала, если бы сама не была последней девушкой.

– Они приходят за нами, – говорю я. – Зачищают нас одну за другой. Мы должны позвонить в «Юинтас» и проверить, там ли еще Билли. Мы должны выяснить, где все они, все монстры. Это сиквел, или эклектика, или я не знаю что.

– Линнетт, вам нужно успокоиться, – говорит доктор Кэрол. – Сейчас мы не знаем ничего.

– Я знаю все! – кричу я. – Я знаю, что происходит! Почему никто меня не слушает?

– Не кричите на мою маму! – что-то острое вонзается мне в ногу.

Я смотрю на Пэкса, который обнажает зубы, глядя на меня, в одной руке он держит карандаш. Карандаш не порвал джинсов, но синяк останется.

– Оставьте ее! – рычит он.

Я с силой толкаю его, и он приземляется на задницу, его рот принимает форму комического «О». Я смотрю на доктора Кэрол, ее рот принимает такую же форму.

– Я должна остаться одна, – говорю я и выхожу из комнаты.

* * *

Доктор Кэрол дает мне постельное белье и надувной матрас. Физкультурный зал запирается изнутри. Окон там нет, и я, подтащив эллиптический тренажер, чтобы заблокировать им дверь, устраиваю себе гнездышко в уголке, ставлю телефон на зарядку, ставлю громкость звонка на максимум, кладу под подушку «Смит энд Вессон». Потом пытаюсь обдумать случившееся.

Кто пришел за нами? Фанат? Должно быть, так. Монстры в нашей жизни разборчивы в своих целях касательно последних девушек, как обычные люди разборчивы в своих заказах в «Старбаксе». Черная худая женщина-консультант с высоким болевым порогом и дополнительным выстрелом. Миленькая нянька-лесбиянка, которая не боится вонзить кому-нибудь нож в глаз.

Но откуда у них такая организованность? Фанаты последних девушек одинокие и психованные. Тот тип людей, которые перемещаются, чтобы быть поближе к серийному убийце, и которые мечтают заполучить ребенка маньяка. Тот тип людей, которые одевались, как Рикки Уолкер, и маршировали вокруг моего дома, которые шли за моей приемной матерью в моллы и пытались украсть ее использованную прокладку для ритуалов вуду. Они ничуть не мыслители, которые следуют законам логики.

Перед тем как уснуть, я понимаю, что знаю, кто это: все они. В темноте дома, окружающей меня, я чувствую, как все монстры ползут сквозь тьму. Рикки и Билли Уолкер крадутся по лестнице, шикают друг на друга. Ник Шипман стоит у входной двери с отсутствующей ухмылкой на его большом, округлом, лунообразном лице. Хансены роются в мусорном бачке с задней стороны дома. Призрак приходит через дверь гаража. Тедди Волкер стоит в свете из холодильника. Бледный Король Мечты прячется в тени зеркала по другую сторону улицы.

В стене какой-то звук, частота сердцебиения у меня повышается. Я

делаю восемь глубоких вдохов и говорю себе: может быть, шумит этот противный мальчишка. Нужно утром заглянуть в его комикс, проверить его на признаки агрессии, посмотреть, не будет ли и он когда-нибудь угрозой мне. Даже восьмилетний мальчик может быть опасен, если у него есть информация обо мне.

Я чувствую себя голой. Они знали мои планы. Они знали мои выходы. Они побывали в моем компьютере. Они теперь в моем доме. Я чувствую, что надо мной совершено такое надругательство, что я больше никогда не буду ощущать себя чистой.

Я бросила Джулию. Я поступила правильно. Она бы сделала то же самое. У меня не оставалось времени позаботиться о ней. У меня было время только на то, чтобы спастись самой.

Я на всякий случай кладу две пятифунтовые гантели рядом с матрасом. Не хочу пристрелить ненароком мальчика доктора Кэрол. Я уж лучше его оглушу.

Когда я только приехала в Лос-Анджелес, я думала, что не выживу. Куда бы я ни пошла, за мной увивались мужчины. Я перестала выходить из дома. Перестала приходить на сессии группы. Тогда они принялись названивать мне в дверной звонок, и я поняла, что оставаться дома тоже опасно.

Дани сказала мне, что я должна научиться стрелять, так я буду чувствовать себя в большей безопасности, но я до этого не держала в руках оружия, как же я могла пойти в тир? Мне было невыносимо стоять спиной ко всем этим людям, лицом к пустому пространству, сосредоточившись на крохотном листе бумаги в семидесяти пяти футах от меня. Адриенн сказала мне, что на Красном озере идет обновление и там все еще есть тир. Она повезла меня туда.

Кроме нас, на территории лагеря никого не было, и мы провели там три дня, и я каждый день стреляла, пока у меня не немело запястье. Адриенн сидела рядом в своем белом свитере и джинсах, в красных защитных наушниках, прикрывала меня сзади. Сама она не верила в пистолеты, но она верила в меня.

Адриенн мертва. Джулия тоже, вероятно, мертва. Хизер, возможно, мертва. В мгновение ока половина моей жизни исчезла.

Неудобство спанья на надувном матрасе в том, что, если ты начинаешь плакать, влага скапливается. Ей там некуда деться.