Грушенька и сын шейха

Хаустова Зинаида

Возникает нестерпимое желание побыстрее покинуть это заведение.

Выхожу в раздевалку из душа в полотенце. Кидаю в сушку купальник. Рывком открываю шкафчик. Хочется все громить. Разнести этот мир на кусочки.

Надо позвонить Бобрешову и договориться встретиться в пятницу. Может быть, даже отдамся ему.

Вытаскиваю шпильки из волос и подхожу к зеркалу. Беру в руки фен. Почти рычу на перекрученный шнур. Возникает острое желание разбить прибор о стену. Никогда во мне так не плескалась агрессия, как в эти дни общения с Князевым.

Сдерживаю

геростратов порыв, потому что дверь открывается. В раздевалку вплывает та самая фиолетовая, которая миловалась с Князевым в джакузи.

Беру себя в руки. Досушиваю волосы, забираю из сушки купальник. Одеваюсь и боковым зрением слежу за девицей. Симпатичная и с хорошей фигурой. Ловит мой взгляд и улыбается.

— Привет! Ты новый заместитель Анны по скриптам? Меня зовут Оля. Я из колл-центра.

— Груша. Очень приятно, — натягиваю покерфейс и протягиваю руку.

— Необычное имя, — девушка быстро жмет ладонь, продолжая стремительно одеваться. Говорит тоже очень быстро. Всем видом демонстрирует, что очень спешит.

— Мама — поклонница Достоевского, — выдаю вымученную улыбку, — вам тоже на метро?

— Нет, меня подвезут, — быстро выпаливает и с опаской косится на меня.

— Понятно, — зло выталкиваю из себя, начинаю закидывать вещи в сумку, — тогда увидимся в офисе.

Разворачиваюсь и стремительно выхожу из раздевалки. В груди все кипит. Размашистым шагом лечу на выход из этого ада. В холле наскакиваю на Князева. Он хватает меня за плечи, чтобы избежать столкновения. Тормозит тепловоз на полном ходу.

— Мне страшно, Аграфена, — сарказмирует Глеб, — таким взглядом убивать можно.

— Хорошей ночи! — шиплю я, пытаясь скинуть его руки.

Князев всматривается в мое лицо. Изучает несколько мгновений и серьезнеет.

— Хочешь, я не поеду с ней? — смотрит на меня зеленым взглядом.

— Мне плевать. Ни в чем себя не ограничивайте, господин шейх! — вырываюсь из его хватки и вылетаю на улицу.

В метро сдуваюсь и занимаюсь самоуничижением. Вместо злости приходит апатия и опустошение. Если бы я его не оттолкнула, могла сейчас быть на месте Оли. Вика права, у меня православие головного мозга. Я неконкурентоспособна на интересующем меня поле. Надо с этим что-то делать. Зачем Князеву такая зажатая мышь как я, когда вокруг куча раскованных девушек.

Вспоминаю Рудольфа. Мне нужен аутотренинг. Все табу только в моей голове. Все, что мне чувствуется правильным, является правильным. Закрываю глаза и слушаю внутренние ощущения. Чувствую всем своим существом, что секс с Князевым будет для меня правильным. Записываю эту мысль себе на подкорку. Больше я не буду его отталкивать.

Захожу в мини-маркет у метро. Возникает желание напиться и ни о чем больше не думать. Потом усну, утром на работу. Может уволиться прямо завтра? Покупаю бутылку вина и бреду в сторону дома.

Глава 31. Выбор

Глеб Князев

Провожаю затуманенным взглядом объект моего острого вожделения, который вылезает из джакузи.

Грушенька решила меня добить.

Я подозревал, что у нее шикарная фигура. Теперь знаю точно. Возникает жгучее желание разжаловать ее в колл-центр и выпустить всех своих зверей на волю.

Закрываю глаза и представляю, как рву руками этот голубой купальник. Позвоночник простреливает очередная волна возбуждения.

Мои неприличные мечты прерывает массовое нашествие девиц на джакузи. Аквааэробика закончилась, акробатки жаждут расслабиться.

Рядом с собой обнаруживаю Олю из колл-центра.

— Привет! — улыбается она, как только мы встречаемся глазами. Моментально подсаживается ближе.

Задумчиво смотрю на Олю. Кажется Аллах решил, что у меня аномально давно не было секса. Рука скользит по ноге девушки и обхватывает внутреннюю сторону бедра.

— Какие планы на вечер? — хрипло интересуюсь…

Через полчаса жду Ольгу в холле фитнеса. Посматриваю на поворот, ведущий к женской раздевалке.

Аграфена вылетает стремительно и несется на меня. Успеваю схватить ее за плечи, чтобы избежать столкновения. Поднимает горящий взгляд, в котором полыхают искры.

— Мне страшно, Аграфена, — не могу удержаться от смешка, — таким взглядом убивать можно.

— Хорошей ночи! — выплевывает Ракитина дрожащими губами.

Смотрю на нее уже серьезно. Возбуждена, неудовлетворена и злится. Очевидно, что причиной этого состояния являюсь я. Все резко становится неважно. В голове стучит колоколом, что моя женщина во мне нуждается. И сейчас я совсем не хочу в себе копаться и выяснять, откуда это ощущение, что она моя.

До мозга доходит ее последняя фраза с пожеланием хорошей ночи. Кажется, Грушенька уже в курсе моих вечерних планов. Понимаю, что если сейчас удалюсь с Олей, в наших отношениях с Ракитиной все сильно осложнится.

— Хочешь, я не поеду с ней? — задаю контрольный вопрос. Наблюдаю, как вспыхивают щеки и отстраненно думаю, что злая Грушенька не менее прекрасна, чем покорная.

— Мне плевать. Ни в чем себя не ограничивайте, господин шейх! — Ракитина вырывается и несется на улицу.

Задумчиво смотрю на выход, в котором исчезла Аграфена, пока не чувствую руку на своем локте.

— Ну что, поехали? — томно интересуется Ольга, заглядывая мне в глаза.

Улыбаюсь одной из самых своих очаровательных улыбок для смягчения своих слов:

— Знаешь, у меня изменились планы. Доберешься на метро?

Паркуюсь у подъезда Макаровой и смотрю на часы. Могла ли успеть Грушенька проскочить раньше меня? Номер квартиры я не знаю. Если она уже дома, буду чувствовать себя абсолютным идиотом. Надо завтра потребовать в кадрах ее адрес и забить себе. Жду полчаса. Если не нарисуется, значит опоздал.

Нервно стучу по рулю пальцами. Моделирую в голове нашу встречу. Перевозбужденная Ракитина вряд ли легко пойдет на контакт. Морально готовлюсь применить грубую силу. Представляю себе вырывающуюся Аграфену в коконе своих рук. Сначала сопротивляющуюся, потом выбивающуюся из сил и сдающуюся на милость победителя.