Грушенька и сын шейха
Шрифт:
Нахожу взглядом Глеба у мангала и иду к нему по газону.
— Что случилось, мышка? — Князев ловит меня за талию и наклоняется к уху. — Ты расстроена.
— Все нормально, — пытаюсь улыбнуться.
— Безухова что-то сказала? — повышает голос Глеб.
С беспокойством смотрю на Бурлакова. Он мне нравится. Не хочу никаких скандалов и разбирательств. Макс замечает мой взгляд.
— Не беспокойтесь, Груша, мы скоро уедем, — меланхолично замечает Бурлаков, — даже не знаю, за что люблю эту сучку.
Волков
— Боря, неси шашлык, — кричит Петя, и все переводят взгляд на веранду.
Глеб прижимает меня спиной к груди и обнимает двумя руками:
— Не обращай внимания, — шепчет мне на ухо и целует в шею. Расслабляюсь и успокаиваюсь в его объятиях. Она о нас ничего не знает.
Шампуры водружаются на мангал. Вскоре пространство пропитывается запахом готовящегося мяса.
— Все-равно достойно выступили, — продолжает Петя прерванный мной разговор, — четвертое место железобетонное, как бы сегодня день не прошел.
— Да, особенно коллеги-дзюдоисты порадовали, — замечает Глеб, — три золота.
— Почему коллеги? — спрашиваю, поворачивая к нему голову.
— Потому что мы с Максом занимались в детстве дзюдо, — Князев чмокает меня в губы.
— А теннисисты не порадовали, — вздыхает Петя.
— Больше всех порадовали синхронистки, — ухмыляется Макс.
— Да, не поспоришь, — соглашается Волков, — очень правильный вид спорта, приятно смотреть.
— Кстати, мышка, помнится, ты хотела окунуться. Перед обедом самое время, — предлагает мне Глеб.
Забираю из машины купальник. Петя выдает нам полотенца. Идем с Глебом снова в сторону реки.
— Только это тебе не Саратов, — предупреждает Князев, — вода уже бодрящая.
Выбираюсь на мостки через несколько минут энергичного плаванья. Глеб продержался заметно дольше.
— Что тебе сказала Безухова? — спрашивает Глеб, растирая меня полотенцем.
— Я не хочу об этом говорить, — прячу от него глаза, — пошли, очень хочется есть после такого температурного контраста.
Наблюдаю, как Князев натягивает джинсы прямо на голое тело. Впитываю жадно эту картину. Безухова права. Скоро все это закончится. Я начала об этом забывать.
Человек — жадное создание. Чем больше мы получаем, тем больше нам хочется. Неплохо, что всегда найдутся люди, которые приземляют и спускают с небес на землю.
Глава 61. Потепление
Глеб Князев
Возвращаемся к дому. Безухова крутится около мангала, поэтому Груша тянет меня на террасу.
— Иди за стол, я сейчас подойду, — говорю Ракитиной и направляюсь к парням.
— Ты не хочешь извиниться перед Грушей? — на удачу предлагаю Безуховой.
— За что это? Я сказала
— Что именно там было правдой? — продолжаю выманивать сведения.
— Еще скажи, что ты ее не бросишь через пару месяцев, — Безухова смотрит на меня с вызовом, а я охреневаю за свою мышку. Возможно, я никогда не дотягивал до звания джентльмена, но почему это должно рикошетить по Груше?
— Иди и извинись перед девушкой, или пойдешь в Москву пешком, — меланхолично изрекает Бурлаков.
— Она и сама знает, иначе бы не устроила тебе разборки, — хмыкает Ирина.
— Я предупреждал тебя держаться от нас подальше? — с угрозой смотрю на бывшую.
— Ну давай, — с вызовом кидает Безухова. Воздух между нами становится плотным.
Она знает, что я ничего не скажу Максу. Никому не пожелаешь услышать, что твоя девушка домогалась другого мужчины. Своему другу я точно озвучить не готов.
— Завистливая дрянь, — выплевываю от бессилия, разворачиваюсь и иду на террасу.
— Кому это я завидую, твоей очередной шлюхе? — истерично кричит мне в спину Ирина.
— Какие страсти. Хоть бы меня постеснялась, — слышу за спиной усталый голос Макса.
За обедом рассаживаем девушек на разных концах стола. После трапезы воскресший Бурлаков отправляет Безухову собирать вещи.
— Прости, брат, что так получилось. Я не думал, что Ирка такой трэш устроит, — Бурлаков опускает свою тяжелую руку мне на плечо, — трахну ее сегодня в жопу за плохое поведение.
На языке крутится, что вряд ли для Безуховой какой-либо секс будет являться наказанием. Воздержание было бы более действенной карой. Но благоразумно оставляю свое мнение при себе.
Спускается Ирка с вещами. Кидает на меня злобный взгляд на прощание. Ухмыляюсь. Петя уходит провожать парочку к машине.
Я возвращаюсь за стол к Груше и подливаю ей вина.
— Ну что, мышка, ты уже согрелась? — сажусь рядом и притягиваю к себе за талию.
— Без тебя это очень трудно сделать, — Груша кладет голову мне на плечо. Хочу ей сказать, что Безухова ляпнула глупость. Но каким-то шестым чувством понимаю, что Груше не понравится моя осведомленность о сказанных словах.
Напряжение за столом, царившее весь обед, внезапно испаряется. Начинается расслабленный дружеский треп.
— Кстати, сегодня же закрытие олимпиады, — провозглашает Алина, — будем смотреть вечером?
— Почему нет? — философски замечает Груша. — Посмотрим, что еще масоны наваяли.
— Масоны? — Петя с удивлением взирает на нас.
— Ну, мама Глеба считает, что масоны, — виновато поясняет мышка.
Волков переводит на меня изумленный взгляд. Ну да, знакомство Груши с мамой это новость похлеще, чем масонская церемония открытия.