Грустный день смеха(Повести и рассказы)
Шрифт:
— Я уж думал, вы больше не придете, — сказал Дылда. Он явно обрадовался нам.
— Еле вырвались. Отец выслеживает нас с овчаркой.
Мои слова произвели впечатление.
— Выслеживает? За что?
— Не нашли общего языка.
— Черт знает! — сказал Дылда. — Жили себе, жили, вдруг приходит человек, ты его и в глаза сто лет не видел, и начинает выслеживать тебя с собакой.
— И бить ложкой по лбу, — добавил Вад.
— Ну? — усомнился Рыжий. — Меня еще никто не бил ложкой по лбу. Я бы ему как ахнул назад.
— Ты
— За что?
— Ни за что. Просто так положено.
— А по-моему, с отцом все-таки лучше, — пропищал Малыш и покраснел.
— Почему? — спросил Вад.
— Да так…
— Дурак, — сказал Вад.
— Ты не прав — вмешался я. — В принципе в каждой семье должен быть отец. Только к нему надо привыкать постепенно, с детства. А так — тяжело.
— Отец нужен, — упрямо повторил Малыш и опять покраснел. — Он бы учил всему…
— Чему? Картошку перебирать? — съязвил Вад.
— Что правильно и что неправильно… Вчера я ложку в столовой стянул… Мать сказала, что воровать грех. А сама с фабрики нитки приносит.
— Не своруешь — помрешь, — сказал Дылда голосом мудреца.
— Еду, конечно, воровать можно. А вещи?
— Мелкие.
— А до какой крупноты?
Этого никто не знал.
Утром, как всегда, заехал дядя Костя. Он был еще трезвый, а поэтому в очень плохом настроении. Мы угостили его печеной картошкой. Дядя Костя немного повеселел.
— Ну, так как, Малыш? — спросил он. — Когда-то надо о себе подумать. Не вечно же здесь тебе сидеть. Настанет зима, картошка померзнет. Дылда уйдет к брату, Рыжего к тому времени поймают. О Нероне (они, черти, прозвали меня Нероном) и говорить нечего… Небось, удрали?
— Удрали.
— Вот видишь. Раз удрали, два удрали, а потом как всыпет.
— Уже всыпал.
— И ты будешь всыпать? — спросил Малыш.
— А как же. Если за дело…
— Нет, я лучше подожду настоящего отца. Он если и выдаст, так не обидно.
Дядя Костя не рассердился.
— Ну, жди, жди.
— И чего ты к нему привязался? — усмехнулся Рыжий. — Если не хочет человек. Бери кого-нибудь другого. Можешь меня. Я пойду. А чего ж? На велосипеде кататься, суп с требухой жрать. Только если биться будешь, я сдачи буду давать.
Почтальон покачал головой.
— Нет, тебя я не возьму. Ты злой.
— А я и сам не пойду! — сказал Рыжий. — Мне отец-пьяница не нужен!
— Ты очень злой.
— Не твое дело!
— Перестань! — сказал Малыш. — Дядя Костя хороший. Только я все равно настоящего отца буду ждать…
— Ну и подавитесь своими отцами! — крикнул Рыжий. — Подумаешь, счастье! Вон Неронов с собакой выслеживает. Очень здорово!..
— Что ты треплешь! — перебил его дядя Костя.
— Дождались! Ха-ха! Бьет и травит собакой. Скажи ему, Нерон!
— Это не совсем так, — сказал
Когда я произнес эти слова, из кустов высунулась голова Рекса.
Про свирепого козлика и серого волка
Вад считал, что расплата будет очень крепкой. Я тоже придерживался этого мнения. Мы были готовы ко всему. Плохо лишь, что расправа была отложена. Диктатор втолкнул нас в дом, закрыл на ключ, а сам с матерью куда-то ушел. Хуже нет, когда неприятные вещи откладываются.
Чтобы убить время, мы стали сочинять информационный бюллетень.
«ИНФОРМАЦИОННЫЙ БЮЛЛЕТЕНЬ ПОДПОЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ „БРАТЬЯ СВОБОДЫ“ ПОКУШЕНИЕ НА ДИКТАТОРА.
Вчера в двенадцать часов ночи по московскому времени в резиденции Диктатора раздался взрыв. Как стало известно из достоверных источников, неизвестный подложил под кровать Диктатора бомбу с часовым механизмом, которая взорвалась в назначенное время. Лишь по счастливой случайности венценосный сатрап остался жив. Известно, что Диктатор давно уже вызывает ненависть всего народа. Он прославился пытками, террором. Нет сомнения, что покушение повторится.
Б. С.».
Я размножил бюллетень в трех экземплярах и расклеил по комнате.
Затем Ваду пришла удачная мысль наложить в штаны книг: защита на случай, если отец воспользуется самым примитивным видом пыток — стеганием ремнем, хотя на это надежды было мало. Уж наверно он придумает что-нибудь похлеще.
Больше делать было нечего. Время тянулось страшно медленно. Наконец на дорожке показались родители. В руках Диктатора была большая хозяйственная сумка.
— Крапива, — догадался Вад.
Я покачал головой. За крапивой не надо было так долго ходить — она росла под забором.
— Что-нибудь похуже…
Но что — мы так и не могли придумать. На всякий случай Вад подложил в штаны еще книг.
Первый информационный бюллетень был повешен так, что бросался в глаза сразу же. Отец прочел его очень внимательно.
Потом бюллетень прочла мать. Тем временем отец направился к другому бюллетеню, но, увидев, что это одно и то же, читать не стал. Затем он поставил сумку на стол и приказал Ваду:
— Иди сюда.
Итак, первому предстояло Ваду… Мой гордый брат бесстрашно двинулся навстречу неизвестности, шурша книгами.
— Возьми там, в сумке.
Вад заколебался.
— Бери, бери, — сказал отец почти ласковым голосом.
Я бы не полез в сумку. Пусть лучше изобьет до полусмерти, чем лезть в сумку, где неизвестно что. Может, там какая-нибудь гадость вроде змеи или капкана. Но у моего брата была железная воля. Он закусил губу и рывком сунул руку в сумку. Я закрыл глаза, ожидая услышать вопль, но вопля не последовало. Когда я открыл глаза, Вад держал в руке резинового зайца и тупо смотрел на него.