Грузинские народные новеллы
Шрифт:
– Этой ночью оставайся здесь, иначе застанут тебя сумерки в пути, а завтра возьмешь хорошего проводника и поедешь дальше, – посоветовали люди.
Наутро Окруа с проводниками двинулся в путь, много испытаний перенес он. Перекрестился и благословил могилу отца: если бы я не завернул в церковь, не узнал бы о наводнении, меня бы сейчас в живых не было.
Прошло еще некоторое время, и однажды решил Окруа испытать свою жену. Возле деревенского родника закопал он в землю колоду, подходя к дому, ударил себя по носу, вымазал кровью лицо и одежду и так предстал перед женой.
– В
– Тише, женщина, замолчи, не дай бог, кто услышит! Разожги огонь, сожжем окровавленную одежду, да принеси мне воды, чтобы смыл я кровь с лица.
– Скажи мне, в чем дело! – умоляла его жена.
– Если я скажу тебе, ты меня выдашь – и я погиб.
– Что ты говоришь, как это я тебя выдам, разве я захочу погибели твоей? Скажи, не мучь меня!
– Ладно, скажу, но знай – если ты где-нибудь проговоришься, меня уже ничего не спасет.
– Говори, не терзай меня!
– У родника я подрался с неким человеком, убил его, закопал там же. К счастью, никто этого не видел. Теперь давай сожжем мою одежду, чтобы и следов не осталось.
Сожгли они чоху с архалуком {15} , умылся Окруа и переоделся. На следующий день отправились деревенские женщины с кувшинами по воду. Увидела жена Окруа, схватила кувшин, накинула платок и побежала за подружками. Не пройдя и полдороги, начала она всхлипывать и тереть глаза уголком платка.
15
Архалухи (груз.) – архалук, длиннополая одежда под чохой (черкеской).
– Что с тобой, почему ты с нами не поделишься своим горем? – с любопытством обступили ее женщины.
Жена Окруа стала еще громче плакать.
– Что случилось, может, заболел кто у вас или умер?
– Нет, нет, дорогие, но не спрашивайте меня ни о чем! Каждый пусть сам со своей бедой справляется.
– Боже, что такое приключилось, скажи нам, мы же не враги тебе, чтоб твоей беде радоваться. Ведь недаром говорится: горем поделиться – душу облегчить.
– Эх, подружки, боюсь я, проговоритесь вы где-нибудь, а я погибну с мужем и детьми!
– Пусть бог накажет того, кто проговорится! Разве мы такие, что ты не доверяешь нам?
– Так и быть, скажу, только вы меня не выдавайте.
– Не выдадим, бог свидетель…
– Значит, вы никакого запаха не чувствуете?
– А что, какой запах? Не знаем.
– Смотри! У меня нос платком замотан, и то я чувствую, а вам что – носы заложило?
Все удивленно переглянулись.
– Вчера ночью муж мой убил здесь человека и засыпал землей.
– Ой, так вот отчего такой дух дурной стоит! – воскликнули женщины и тотчас прикрыли носы платками.
К обеду вся деревня знала об «убийстве». Дошло дело и до судей. Поймали Окруа и приговорили к виселице.
– Я не виновен, – кричал Окруа, но никто не слушал его, и повезли его в город вешать.
Когда Окруа увозили из дому,
– Окруа, в случае, если тебя помилуют, не забудь привезти мне из города шаровары!
Через несколько недель пути привели Окруа в город. Царь приказал:
– Если, взойдя на виселицу, приговоренный что-нибудь скажет, доложите мне.
С петлей на шее Окруа проговорил: «У царя нашего и жены моей – один ум!»
Донесли тотчас эти слова государю. Разгневался он и велел доставить к нему приговоренного.
– Как посмел ты такие речи держать! – закричал он на Окруа.
– А чего мне бояться, все равно погибать, так хоть перед смертью правду скажу!
– Какая же правда в этих словах? – удивился царь.
– Истинная правда, государь, – отвечал Окруа. – Отец мой, умирая, оставил мне завет: «Не доверяй тайну женщине». Я решил испытать жену свою. Закопал у родника колоду, вымазался кровью и сказал жене, будто я человека убил, и попросил ее меня не выдавать. Наутро вся деревня знала мою «тайну». Поймали меня, ни в чем хорошенько не разобрались, судья приговорил меня к смерти, а вы, государь, не выслушав меня даже, отправили меня на виселицу. Когда уводили меня из дому, жена закричала мне вслед: «Если помилуют тебя, не забудь мне шаровары привезти». Где же, я спрашиваю, истина и правый суд?
Проверил царь все обстоятельства дела, убедился, что Окруа говорил правду, освободил его и, вместе с другими дарами, пожаловал ему одежду со своего плеча.
КУПЕЦ
Был один богатый купец, был он так богат, что равного ему трудно найти на всей земле.
Ходил он из деревни в деревню и торговал с прибылью.
Однажды купец подумал: давай-ка пойду я куда-нибудь подальше.
Взвалил он на своего осла целый вьюк золота и серебра, взял запас еды и питья и пошел.
Шел он, шел и очутился в непроходимом лесу. Смеркалось. Что было делать? Сам он мог подняться на дерево, но как быть с ослом? Через некоторое время так стемнело, что хоть глаз выколи! Хлестнул купец осла плетью и погнал его дальше. Долго шли они и наконец выбрались из чащи на тропинку, которая вывела их к одной хижине. На голос купца из хижины вышел старик в лохмотьях.
– Что ты хочешь? – спросил старик купца.
– Сделай доброе дело, приюти меня на ночь, – взмолился купец.
– Мы вдвоем едва помещаемся в этой избе, – ответил старик. – Жена у меня недужная, я не могу ее беспокоить.
Что было делать купцу? Идти некуда – вблизи ни села, ни деревни. Долго упрашивал он хозяина, наконец посулил ему пять золотых и уговорил. Только старик поставил ему условие: «Только переночуешь на балконе, а в комнату я тебя не пущу».
– Ты дозволь мне в дом войти, а там хоть на чердаке положи!
Купец снял с осла поклажу, задал ему соломы и последовал за стариком. Оказалось, что жена старика беременна. Когда наступил вечер, муж с женой сначала помолились, а потом к ужину приступили.