Грязная буйная штучка
Шрифт:
– Ты что, с этим здоровяком? – спрашивает НеДжо.
– Нисколечко.
– Замри. Посмотри, какой напряженный взгляд, – пьяно шепчет он. – Прямо рыщущий лев, – задрожав, он, кажется, сбросил с себя транс и тут же защебетал, как обычно: – Схожу-ка я в комнату для маленьких мальчиков.
– Ну, спасибо! – ворчу я ему вслед как раз в тот момент, когда Финн скользит между мной и стойкой и облокачивается на нее бедром.
Сегодня я сама не своя, мой энтузиазм пропал, а вместе с ним и общительность с уверенностью. В мозгу срабатывает сигнализация, что общение с Финном сегодня – не самая лучшая идея.
– Забавно тебя тут встретить.
– Финн, – кивком отвечаю я.
Его улыбка расплывается по всему лицу, и будь проклят это невероятно развратный рот.
– Харлоу.
Я наблюдаю за ним, прикусив нижнюю губу. Бестолковая болтовня здесь точно не сработает, и я не уверена, что смогу сегодня устоять, ведь я очень расстроена. Финн не вписывается ни в одну мою классификацию мужчин, может, поэтому я хочу его раскусить.
Он непонятный, но на него так приятно смотреть, и не важно, какой бы ни была бредовой эта идея, но не возможно не приблизиться к нему.
Будем спорить или трахаться.
Оба эти варианта меня полностью устраивают.
Глава 2
ФИНН
Я уже и не помню, когда последний раз был на домашней вечеринке в окружении несносных двадцатилеток разной степени обдолбанности. Я не тусовщик и согласился прийти, потому что Ансель в городе, и виделись мы последний раз в Вегасе, когда все закончилось этим безумием с женитьбами. И почему-то в конечном итоге я стою с выпивкой в руке, впервые за месяц близко к Харлоу Вега и могу к ней прикоснуться.
Я не удивлен, что мы стоим так близко и что я хочу ее касаться.
Меня удивляет, что Харлоу отстранилась от всех и болтает на кухне с укуренным парнем, который работает в магазине у Оливера.
Несмотря на нашу свадьбу в Вегасе и трахо-марафон у меня дома, я мало что знаю о ней. Но я знаю таких девчонок, как она – они всегда самые заводные, и если поблизости есть стол, они обязательно будут или лежать, или танцевать на нем.
– Почему ты здесь, а не уделываешь нас в покер?
Харлоу пожимает плечами, кладет руки мне на талию, чтобы отодвинуть меня, и открывает дверцу верхнего шкафчика.
– Нужно отвлечься, я немного расстроена, – она хмуро заглядывает в переполненный шкаф. – Бог ты мой, что тут за бардак?
– Ты что, будешь убираться у них в кухне? – я слышу звон передвигаемых бокалов. – Прямо посреди вечеринки?
– Возможно.
Ее рыжие волосы обрамляют лицо, когда она убирает прядь за ухо. Она тянется до верхней полки, открывая свою длинную шею. Я сразу же подумал, как мог бы оставить небольшие отметинки, посасывая ее от уха до ключицы.
– Занята утром, – говорю я, попивая и разглядывая ее обнаженные плечи. – Расстроена вечером.
Она достает две чистые стопки и молча смотрит на меня. А теперь я вспоминаю завораживающий взгляд этих глаз – скорее янтарных, нежели карих – и искушение ее пухлых кокетливых губ.
– Я смотрю, НеДжо хорошо тебя отвлекал, – говорю я ей. – Но думаю, тебе следует притормозить выпивать с парнем, который сам себе организовал пирсинг на члене.
Честно говоря, когда Оливер мне рассказал об этом, я чуть бутербродом не подавился.
Харлоу протягивает мне стопку, но ее рука зависает в воздухе.
– Он… что?
– Дважды, на головке и на стволе.
Она моргает.
Я наклоняюсь ближе, и от того, как она смотрит на мой рот, по моей коже проносится дрожь.
– Как сказал Оливер, такое случается, когда НеДжо напивается.
Она перевела взгляд с моего рта и посмотрела на меня, подбородком показывая на играющий за столом народ.
– Ты полагаешь, вместо этого я должна играть в покер с людьми, которые в качестве проигрыша заставляют пить Clamato? [томатный напиток с ароматом моллюсков и специями, добавляется в пивные коктейли – прим. редактора]
– Уж лучше так, – содрогаясь, говорю я. – И вообще, это Clamato c Будвайзером [4] . Называется челада и, знаешь, неплохо согревает.
Она смотрит на меня с таким же лицом, с каким глядела на бариста, предлагающего ей тыквенный мокко утром: полным ужаса и отвращения.
– И что, люди такое пьют? Как такое может нравится?
Я смеюсь.
– Знаешь, вопреки здравому смыслу, мне нравится, когда ты ведешь себя, как дива.
Она немного наклоняет голову и, недоверчиво глядя на меня, интересуется:
4
Budweiser – торговая марка пива выпускаемая в Чехии, но американская компания «Anheuser-Busch» считает ее своей
– С каких это пор отказ от пива со вкусом томатного соуса и бульона из морепродуктов делает из меня диву?
Похоже, я уже достаточно выпил, чтобы пропеть единственную песню дивы, о которой знаю: «I Will Always Love You» – и залпом опрокидываю свою стопку.
Харлоу смотрит на меня, как на спятившего, но могу точно сказать, что это ее позабавило. В ее глазах появляется озорной блеск, даже несмотря на нахмуренные брови.
– Ты же знаешь, что песня тебе не поможет.
Вытирая рот рукой, я говорю:
– Ничего, вот слышала бы ты, как я играю на рояле.
Она прищуривается:
– Ты что, процитировал Смита?
– Удивлен, что ты узнала, это же не из репертуара P. Diddy.
Смеясь, она говорит:
– М-да, у тебя довольно нереальное представление обо мне.
– А то. – я чувствую, как текила попадает в кровь и согревает мою грудь изнутри. Я придвигаюсь поближе, чтобы вдохнуть ее аромат. Она всегда пахла теплом, естественно и сладко. Как пляж, крем для загара и жимолость. За последние пять минут я сказал Харлоу больше приличных слов, чем за весь ее период пребывания в Канаде, и удивлен, что с ней не только легко общаться, но и весело. – И мое представление о тебе постоянно развивается, теперь ты не просто красотка, сидящая у меня на коленях.