Грязная Земля
Шрифт:
Мэр опять засмеялся, теперь уже сально:
— Тогда бы совсем другой разговор был… Но это тоже не при детях.
— Если просит чего ж не уважить жену-то? — мягко двинула тему Миртрума. — Ей мы пригодились, а глядишь — и тебе пригодимся.
— Ага, как в сказке, — хохотнул мэр, и вдруг его тон стал жёстким. — А что ты мне предложишь, ведьма? Убить? Отравить?
— Ну что ты, Василий Николаич, — тон Миртрумы стал расстроенным. — Травить это не по моей части. На то у вас другие люди обучены,
— И что же? — скептично спросил мэр.
— Жизнь предложу.
— Ты мне что, угрожаешь? — мэр аж привстал.
Кристана побледнела и вцепилась в подлокотник дивана.
— Я для тебя одну жизнь спасу. Твою или на кого укажешь. Все силы на это положу, все знания, а если ничто не поможет — свою жизнь тебе перелью.
— Слишком хорошо, похоже на развод, — буркнул мэр, садясь.
— Твоя правда. Значит, будет это тебе денег стоить. Столько, сколько потребуется на все лекарства нужные. А за жизнь мою… Отдельный счёт обсудим.
— Вот так уже реальнее звучит, — оскалился Василий. — А вторую жизнь не спасёшь, значит?
— Ой ты и ловок, мэр, на ходу подмётки режешь, — добродушно засмеялась Миртрума. — За вторую мы отдельно обсудим, если уж так сложится. Но, боюсь, стара я уже. Тяжко мне смертный край ходить, души оттуда вытаскивать.
— Если ты, бабка, стара, то ты и одну жизнь можешь не успеть спасти, — буркнул мэр. — И чего я тогда? Лохом останусь?
— Тогда мой долг на Рафика ляжет, — не стушевалась Миртрума. — Ему оставлю знания, ему оставлю долг.
Глаза Рафика округлились, но он смолчал.
— А вот это совсем хорошо, — оскалился снова мэр. — Вот это по понятиям.
— Но тут ты и сам понимаешь, Василь Николаич — если Рафик пострадает, то и тебе помочь не сможет…
— И что мне теперь, пылинки с него сдувать? — неприязненно спросил мэр. — Оборзеет.
— Я тебе, господин мэр, не указ. Моё дело — услуги наши предложить со всем уважением. А ты уж решай, надобны они тебе — али нет.
— Ладно, — почесался мэр. — Вы мне должны одну жизнь. А если умру и не успею взыскать — должны будете сыну моему.
— Жёстко стелешь, градоначальник, — вздохнула Миртрума.
— А то! — осклабился мэр. — Тогда и Пашке будет не резон Рафика кошмарить.
— Мудро, — согласилась Миртрума. — По рукам, значит?
Она улыбнулась Рафику и показала большой палец. Тот радостно зажмурил глаза и вскинул к плечам поднятые кулаки с беззвучным «йесс!».
— По рукам, — согласился мэр. — И хорошо себя ведите! Не дай бог, услышу, что отравили кого!
— Не услышишь, значит, — согласилась она.
— Ну всё. Раз всё обсудили — бывай, бабка. — и мэр потянулся к кнопке.
— Стой! — Миртрума сказала поспешно. — Полкана своего
Мэр хохотнул:
— Дай связь.
— Говори, они слушают, — Миртрума включила громкую.
— Кто там? — спросил мэр.
— Капитан Валентин Пригорский! — отрапортовал офицер, сделав шаг к Миртруме.
— Отбой операции. Полкану вашему я сейчас наберу. И вежливо там с узбеками этими!
— Как скажете, господин мэр! Разрешить выполнять?
— Выполняй, — милостиво указал мэр. — Довольна, бабка?
— Благодарствую, — степенно ответила та. — Теперь всё.
— Ну и хорошо. Смотри у меня!
Мэр погрозил пальцем и отключился.
Миртрума положила телефон на стол и улыбнулась Рафику:
— Ну что? Как я и обещала — ты свободен!
— Спасибо, бабушка! — Рафик подбежал к Миртруме и обнял её.
— Ну, ну, не вгоняй меня в слёзы, мне нельзя…
Бабка похлопала его по спине с доброй улыбкой. А Рафик отстранился, его лицо стало серьёзным. Он встал на одно колено, положил руки на подлокотник кресла Миртрумы, опустил голову и глухо озвучил:
— И я беру на себя этот долг мэру! Это мой долг, и я должен его отдать сам!
— Не торопись ты так, — вздохнула Миртрума. — Говорила же тебе — следи за словами, думай что говоришь!
Офицер наблюдал за всем этим с расслабленной улыбкой:
— Всё, я сворачиваюсь. Ребята, там, небось, с ума сходят.
— Спасибо, товарищ милиционер, — улыбнулась Миртрума. — Заходите при нужде.
— Обязательно, — криво улыбнулся тот. — Ну, бывайте!
Он небрежно отсалютовал двумя пальцами у головы и ушёл.
— Я пойду родителям скажу, что всё хорошо, и сразу обратно, ладно? — спросил Рафик.
— Давай, беги. Можешь отдыхать сегодня.
— У меня вопрос ещё есть, — настойчиво сказал Рафик.
— Ну тогда жду на чаёк, — улыбнулась Миртрума.
Рафик улыбнулся в ответ и побежал домой.
Родители, конечно, были как на иголках. Отец сидел на кухне и пил водку. Мать сидела рядом и баюкала младшего с каменным лицом.
Отец, увидев Рафика, сразу вскочил, и бросился его обнимать, причитая. Мать же просто чуть осела и заплакала. Её лицо оттаяло и расслабилось.
Рафик наконец-то вырвался из объятий:
— Ну всё, всё, у меня всё хорошо. И у вас тоже. Полиция ушла, претензий больше никаких нету!
— Ай-вэй, харашо! — отец стал пританцовывать.
Мать сквозь слёзы посмотрела укоризненно на отца. Впрочем, почти сразу засмеялась. А Рафик торопливо спросил:
— Я к Миртруме сейчас схожу, ладно? И потом уже вернусь скоро.
— Иди, Рафик, иди, — махнула рукой мать с улыбкой. — Я тобой горжусь!
— Спасибо, — Рафик не понял за что, но было приятно.