Грязная жизнь
Шрифт:
Конец.
Игра окончена.
Вот так.
Мне кажется, это было бы большим подарком и милостью моей стороны.
Борьба, сражение за контроль, она заставляет бурлить кровь, гудеть в моих венах. По правде говоря, я здесь не нужен. Я нахожусь здесь еще с шестнадцатью вооруженными людьми, включая Итана Блэка, поэтому война уже выиграна.
Но я понимаю. Понимаю необходимость сражаться. В конце концов, когда вы загоняете собаку в угол, то она будет кусаться. То же самое касается и людей.
Покалеченные и избитые тела мужчин и женщин засоряют пол, некоторые все еще двигаются, но те, кто ранен,
Это кровавая бойня.
И да, это все моя жизнь.
Единственное, что намного лучше секса, это отнять жизнь у того, кто действительно этого заслуживает. Ничто не может удовлетворить так, как это действие. Даже мастурбация не приносит такого удовольствия.
Я следую за одним из мужчин за угол к уже проломленному входу в подвал, когда в уголке моего глаза появляется тень. Не раздумывая ни секунды, я поднимаю руку так высоко, как только могу, и быстро ее опускаю, дубинка со свистом рассекает воздух, сопровождаемый громким хрустом, когда я ломаю руку одному из людей Эгона.
Он воет от боли, падает на землю, хватается за руку, и человек Блэка, тот, что стоит передо мной, оборачивается на мучительный крик. Он смотрит на мужчину сверху вниз, а я поднимаю ногу и ударяю ему по лицу. Кровь хлещет из его носа, когда я чувствую хруст ломающихся костей на его лице под моей пяткой. Я делаю это снова и снова, не потому, что мне нужно обезоружить этого человека, а потому, что мне чертовски приятно сломать что-то в этом слишком совершенном мире. Мужчина хрюкает, потом еще раз, на этот раз тише, пока из его приоткрытого рта не перестают выходить звуки, а глаза становятся совершенно пусты.
Вот тогда-то я и решаю отойти в сторону. Я тяжело дышу, сглатываю и глубоко вдыхаю, а мальчик-солдат рядом со мной произносит:
— Неплохо.
Я выдыхаю полусмех, борясь за то, чтобы дышать.
— Говорит парень с пистолетом.
Тогда чувак улыбается, и я следую за ним, когда он входит в подвал. Четверо из людей Эгона были обезоружены, и Блэк оглядывается на оружие в комнате. Покачав головой, он поворачивается ко мне и говорит в наушник:
— Вас понял. — Он проводит пальцами по русской штурмовой винтовке АПС. — Какого хрена он готовился к Третьей мировой войне?
— Такие люди, как Барис, не задают вопросов, — хрипло признаю я. — Мы продаем их тому, кто больше заплатит.
Блэк делает движение, чтобы пройти мимо меня, но останавливается, когда подходит ко мне.
— Мы его поймали. Он попытался сбежать через хитроумно построенный кроличий лабиринт подземных туннелей, но мы его поймали.
Мой ответ абсолютно искренний.
— Хорошо.
Это очень хорошо. Это был один минус, еще одна вещь, которая мешала мне воссоединиться с семьей.
О да, это было определенно хорошо.
Подъезжают новые грузовики, и дом разрывается на части. Улики собраны, раненых увозят в больницу, мертвых упаковывают в мешки и помечают бирками, а Блэк встает рядом со мной.
— Ты сделал то, что обещал, Фалько. — Похоже, ему неудобно признавать это. — Я не был уверен, что ты это сделаешь, но ты справился. Ты принес нам большую рыбу. Хорошая работа.
Меня не интересуют сантименты. Это заставляет мой желудок сжиматься. Поэтому, как всегда, я возвращаю
— Не смей меня благодарить, мать твою. Я сделал это не для тебя. — Я делаю глубокий вдох, а затем бормочу: — Черт, я опустошу все гребаное море, если это означает, что я вернусь домой, Блэк. Я устал от того, что другие люди находятся с моим сыном. — Я с трудом сглатываю. — Я просто хочу быть со своим сыном.
— Так и будет, — немедленно отвечает Блэк, прежде чем подняться по лестнице в подвал и скрыться из виду.
Для меня это прозвучало как клятва.
Я надеюсь, что так оно и было, потому что если Итан Блэк не выполнит свое обещание, то ни ураган, ни адский огонь не смогут помешать мне сделать его жену вдовой.
Глава 30
АЛЕХАНДРА
Громкая танцевальная музыка гремит басами прямо в моей груди, заставляя мое сердце биться в такт мелодии Келвина Харриса и Рианны «That is what you came for». Синие неоновые огни, мигающие в темном клубе, причиняют боль моим глазам, но я не смею жаловаться, потому что независимо от того, что я чувствую, я вышла из дома, и это превосходит все остальное прямо сейчас. Несмотря на то, что я гуляю по городу с Линг, этот вечер кажется мне довольно обычным. Чем-то нормальным, чего я никогда не испытывала раньше в своей уединенной жизни. Сегодня вечером мы не похитители и пленники, а просто две женщины, которые вышли выпить в явно популярном ночном клубе.
Тот факт, что Линг привела меня сюда, несколько успокаивает меня. Логика подсказывает мне, что она не отвезла бы меня в такое людное место, если бы планировала меня убить. Определенно бонус.
Жаль, что у меня нет мобильного телефона. Жаль, что я не могу позвонить Юлию и сказать ему, где я, или просто написать ему, надеясь услышать этот голос и почувствовать уверенность в его ответе.
Всякий раз, когда у нас собирались друзья и члены семьи, мы с Дино играли роль любящей пары так хорошо, что к тому времени, когда гости начинали уходить, я иногда забывала, что все это было притворством. И когда мяч падал, и Дино снова становился хозяином моего тела, диктатором моего разума, медленная печаль просачивалась в самую мою душу. Я не чувствовала ничего, кроме холодной реальности, которая была моей жизнью, жизнью, которую я в мгновение око отдала первому попавшемуся. У Дино была способность заставлять меня чувствовать себя выше самой высокой горы, но я поняла, что он делал это только для того, чтобы толкать меня через край и смотреть, как я падаю, спотыкаясь о свою смерть, снова и снова. Мы ходили по кругу.
Мне было тяжело жить свою жизнь и делать это в подобающем для леди молчании.
По правде говоря, я ничем не отличаюсь от любой другой женщины. Я хочу быть с мужчиной, который принимает меня такой, какая я есть. Я хочу, чтобы мужчина любил меня за все мои маленькие причуды, а не стыдился их. И прежде всего я жажду любви человека, который отдаст ее мне добровольно, а не использует как оружие против меня.
В этот момент моей жизни я устала, но чувствую себя сильной. И я буду идти до тех пор, пока дорога ведет меня, и до тех пор, пока она есть, чтобы путешествовать.