Грязный Гарри [другой перевод]
Шрифт:
— Одну минуту, послушайте меня, Скорпион…
— Нет, это вы будете меня слушать. Поговорите с водителем. Ну, скажи ему… давай скажи.
Послышался высокий дрожащий женский голос:
— Это была не моя вина. У него пистолет.
— Скажи ему свое имя, сука!
— Плэтт. Миссис Марселла Плэтт. Мне очень жаль, господин мэр, я…
— Все в порядке, — нерешительно проговорил мэр.
Убийца хихикнул:
— Можете не перепроверять эту корову, мэр. Вы же меня знаете. Я никогда никого не вожу за нос. Со мной дети, и если вы начнете хитрить, они будут умирать, один за одним. Надеюсь, это понятно?
Гарри
— Постарайтесь затянуть разговор.
Мэр отрицательно помотал головой:
— Сейчас в муниципальном аэропорту Санта-Роза производится заправка «Боинга-707». К тому времени, когда вы туда приедете, деньги уже будут на борту.
— Тяните резину, — повторил Гарри.
— Будьте на этот раз пай-мальчиком, — предупредил убийца. — А мы спокойно и без нервотрепки отправляемся в путь. Полный автобус детей. И не надо никаких полицейских машин. И вертолетов тоже не надо. Вы играете честно, и тогда для детей это будет небольшое веселое путешествие. О’кей.
Мэр старательно избегал взгляда Гарри:
— О’кей. Я гарантирую вам, что не будет никаких проблем. Даю вас слово чести.
Послышался резкий щелчок и затем короткие гудки. Мэр опустил трубку на рычаг.
— Вы сами все слышали.
— Вы обязаны остановить его, — громко сказал Гарри.
На лбу мэра вздулись вены:
— Если только мы попытаемся остановить его, он начнет убивать детей!
— Он в любом случае убьет их — просто чтобы продемонстрировать, как он всех нас презирает. Что же касается меня… Как вы думаете, черт возьми, что меня ждет после того, как я вручу ему деньги? Вы полагаете, он пожмет мне руку и сердечно поблагодарит?
— Риск, конечно, есть.
— Да что вы говорите? Я готов на любой риск, но только не со связанными за спиной руками.
Набухшие на лбу мэра вены превратились в одну толстую синюю веревку:
— Никто не смеет мешать ему. Я дал слово и намерен сдержать его. Это приказ, Каллахэн.
— Прекрасно. Замечательно. Великолепно. Но в таком случае вам придется воспользоваться услугами какого-нибудь другого носильщика.
Он повернулся на каблуках и быстро вышел из кабинета — чеканный шаг и перекошенное лицо инспектора Каллахэна до смерти перепугали секретаршу мэра.
Он ехал на север — позади остался красавец-мост Золотые ворота, по обе стороны автострады безумствовала зелень Марин-Каунти. Через три мили после Новато он заметил школьный автобус и быстро обогнал его по самому крайнему ряду, стараясь как можно ниже пригнуться к рулю. Краем глаза он увидел убийцу, который стоял рядом с водителем и смотрел на детей. Руки его двигались вверх и вниз, словно он дирижировал оркестром. Интересно, чем это он там занимается, подумал Гарри и, уйдя в правый ряд, резко увеличил скорость.
«Быстро-быстро по теченью лодочка плывет…
Счастливо и весело жизнь твоя течет…»
Он пел в одиночестве. Дети испуганно поглядывали на него со своих сидений. Они устали, проголодались и не понимали, что происходит.
— Я хочу домой! — пропищала маленькая девочка.
Убийца с трудом выдавил из себя подобие улыбки:
— Мы едем на фабрику мороженого. Разве ты не хочешь поехать
— Нет! — заплакала девочка. — Я хочу домой!
— Я тоже! — мальчишка спрыгнул со своего сиденья и побежал по проходу к кабине водителя. На правой руке его была надета бейсбольная перчатка, в левой — учебник.
— Я тоже хочу домой!
Убийца закатил ему звонкую затрещину и швырнул на переднее сиденье. В почти пустом салоне звук оплеухи прозвучал как выстрел. Мальчик удивленно посмотрел на убийцу, лицо его покраснело — он изо всех сил старался не расплакаться.
— Не смейте никого бить! — рассвирепела миссис Плэтт.
— Заткнись, — грубо оборвал ее убийца. — Крути баранку и помалкивай.
До Санта-Розы оставалось двадцать три мили.
Гарри поехал в объезд аэропорта и в самой нижней части спуска резко повернул направо. Он медленно проехал пару миль вдоль бульвара Дрейка и вскоре оказался у въезда на эстакаду через Тихоокеанскую железную дорогу. Здесь начиналось несколько автострад, одна из которых с запада вплотную примыкала к аэропорту и затем через низкую деревянную эстакаду, которую недавно закрыли на ремонт, выводила на скоростное шоссе. За эстакадой Гарри съехал на обочину, снял куртку, проверил «магнум» в кобуре под мышкой, вышел из машины и полез на насыпь.
ОПАСНО — НЕ ПОДХОДИТЬ
РЕМОНТНАЯ СЛУЖБА ТИХООКЕАНСКОЙ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ
Небольшая металлическая пластина была прибита к столбу, буквы едва читались — над этим поработали несколько поколений мальчишек — любителей стрельбы из рогаток и пневматических винтовок. Бросив взгляд на предупредительную надпись, Гарри перешел эстакаду и двинулся вдоль ограждения. В воздухе едко пахло креозотом, ярко сверкали на солнце отполированные рельсы. Гарри добрался до центра эстакады, перелез через ограждение и присел на перекладине. Спина его упиралась в перила, ноги висели в воздухе. Поток машин с юга медленно тек в четырнадцати футах и восьми дюймах под Гарри.
Автобус должен был бы уже появиться, подумал Гарри, но, вероятно, интенсивное движение заставило водителя сбавить скорость. Но не прошло и минуты, и он появился вдали — Гарри отчетливо видел черные буквы на желтых боках. Он поджидал его. Все мышцы тела напряглись, пальцы сомкнулись на выступах перекладины.
О Господи! Машины двигались не быстро, но и не стояли на месте: чем ближе подъезжал автобус, тем больше, казалось, становится его скорость. То, что Гарри собрался сейчас сделать, не пришло бы в голову ни одному человеку, имей он время как следует поразмыслить. У Гарри этого времени не было, и то, что он задумал, следовало делать очень быстро или не делать вовсе. Он видел, что убийца заметил его — на белом пятне лица за ветровым стеклом испуганно сверкнули глаза. Гарри разжал руки, слегка оттолкнулся от перекладины и полетел вниз, поджимая ноги. Он упал на крышу в десяти футах от кабины и уверенно встал на четвереньки. Его сносило назад. Гарри распластался на крыше и отчаянно схватился за багажные поручни — он сорвал ногти, но скольжение навстречу гибели прекратилось. При падении кобура сдвинулась, и сейчас рукоятка «магнума» давила в ключицу, тело от шеи до поясницы пронзила острая боль.