Грюнвальдское побоище. Русские полки против крестоносцев
Шрифт:
– А что он задумал? – вновь спросил каштелян, не отличавшийся сообразительностью.
– Сделать Серафиму Изяславну своей наложницей, вот что, – терпеливо пояснил Болько. – В этом деле король может положиться только на нас троих.
– Если Юрия Глебовича нельзя убить, то как же тогда отнять у него жену? – Длинноусый Кристиан озадаченно надул толстые щеки. – Мы и сделать-то ничего не сможем! Не похищать же княгиню Серафиму!
– А это неплохая мысль! – встрепенулся угрюмый Свамотул. – Женщин похищают испокон веку. Во время войны это даже проще сделать,
– Ты спятил! – испугался Кристиан, махнув рукой на оруженосца. – Если русичи нас настигнут, то изрубят на куски! Но даже если мы ускользнем от погони, по нашей одежде в нас сразу опознают поляков. Начнется разбирательство. Государь-то, конечно, отвертится, а нам троим головы снимут.
– Мы поступим хитрее, приятель, – усмехнулся Свамотул. – Облачимся в татарские шубы и малахаи, сядем на коней татарских, лица сажей вымажем. Накинем Серафиме на голову мешок, свяжем ей руки и увезем в лес. Даже если кто-то заметит нас, то обвинят в похищении татар. Всем ведомо, что эти нехристи на такое горазды.
– Неплохо задумано! – улыбнулся Болько. – Вот это дело верное!
Глава одиннадцатая
СТАНЫ У ОЗЕРА ЛУБЕНЬ
Кепек сидел в юрте и точил свою саблю, когда к нему пожаловал его брат Керим-берды.
Едва гость переступил порог юрты, как молодой слуга-музыкант перестал играть на трехструнном хуре, спеша снять кожаные гутулы с ног вошедшего царевича.
– Ну и льет! – промолвил Керим-берды, сбросив на руки слуге свой намокший широкий плащ-накидку. – Похоже небеса разгневались на нас, за то что наше войско разорило Гильгенбург.
За войлочной стенкой юрты шумел сильный ливень.
– Проходи, брат. Садись. – Кепек отложил изогнутый дамасский клинок, вогнав его в ножны.
Керим-берды снял шапку с узким верхом и сел у очага, скрестив ноги калачиком. На нем были кожаные штаны и короткая суконная куртка, украшенная мадьярской витиеватой вышивкой на груди и плечах.
Кепек подал брату пиалу с кумысом.
– Может, хочешь вина? – спросил он.
– Сыт я этим вином по горло! – ответил Керим-берды. – От него только голова тяжелеет и ноги плохо слушаются.
– С чем пришел? – Кепек смотрел, как брат пробует кумыс, смакуя каждый глоток. – Ты же был на военном совете у Витовта, о чем там говорили?
– Был, но сразу ушел, – сказал Керим-берды, – ибо к нам, чингисидам, Витовт не прислушивается. Ему более по душе советники из жемайтов и русов! Не пойму, как Джелал-ад-дин терпит все это.
– Я знал, что так и будет, поэтому и не пошел на это сборище лизоблюдов, – хмыкнул Кепек. – Наш старший брат слишком многого ожидает от Витовта, потому и терпит все эти унижения. И напрасно терпит! По чину ли нам – чингисидам! – сидеть рядом с русскими князьями, предки которых не раз были биты нашими предками!
– Смоленские и полоцкие князья в зависимости от Золотой Орды никогда не были, брат, – заметил Керим-берды. – Тут ты не прав. Гордыня этих князей подкреплена тем,
– Э, брат! Даже могущественный Витовт был разбит со всеми своими русскими союзниками на реке Ворскле десять лет тому назад, – запальчиво воскликнул Кепек. – А кто разбил Витовта? Чингисид Тимур-Кутлук и его эмир Едигей. Только Витовт не любит вспоминать об этом.
– Я приготовил тебе подарок, брат, – промолвил Керим-берды, переведя разговор в иное русло. – Подарок этот совершенно в твоем вкусе.
– Подарок? Что за подарок? – оживился Кепек, его уста растянулись в улыбке.
– Это красивая невольница. – Керим-берды зацокал языком, сощурив свои и без того узкие глаза. – Такая красивая, что глаз не оторвать! Мои нукеры захватили эту немку в Гильгенбурге. По-моему, брат, эта рабыня нисколько не уступает прелестью княгине Серафиме.
– Опять ты за свое, брат! – нахмурился Кепек. – Оставь эту рабыню себе. Мне нужна только княгиня Серафима, и я все равно завладею ею!
– Пойми, брат, если ты похитишь Серафиму, это поссорит Витовта с Джелал-ад-дином, – проговорил Керим-берды. – Без помощи Витовта нам не изгнать из Сарая Едигея.
– Муж Серафимы смертный человек, а нашему войску предстоит сражаться с крестоносцами, – сказал Кепек с коварной усмешкой на устах. – Если Юрий Глебович погибнет в битве с тевтонами, я посватаюсь к его прекрасной вдовушке и добьюсь, что она станет моей законной женой. Заниматься похищением Серафимы я не собираюсь, ибо знаю, что это настроит против нас Витовта.
– Юрий Глебович может и уцелеть в битве с крестоносцами… – Керим-берды поднял глаза на брата, как бы вопрошая у того взглядом: «И что тогда, брат?»
– Тогда я сам разыщу Юрия Глебовича на поле сражения и убью его своей рукой! – гневно выпалил Кепек, ударив себя кулаком по колену.
– Неразумно это, брат, – с некой мягкой укоризной промолвил Керим-берды и поставил на низенький круглый столик опорожненную пиалу. – Очень неразумно!
– Ты что-то можешь предложить? – спросил Кепек, пристально вглядываясь в скуластое лицо брата. – Хочешь чем-то помочь мне в этом деле?
– Конечно, я хочу помочь тебе, брат, – кивнул Керим-берды. – Давай вместе подумаем, как нам сподручнее избавиться от Юрия Глебовича. Я думаю, у него имеются недоброжелатели и среди русичей, надо их только найти. Такой недоброжелатель сможет легко подобраться к Юрию Глебовичу и нанести ему смертельный удар.
– Как ты хитер, брат! – восхищенно промолвил Кепек. – Как же я сам не додумался до этого! Эти русские собаки вечно грызутся друг с другом, вечно злоумышляют один на другого, если постараться, то можно найти злодея и в ближайшем окружении Юрия Глебовича.
– Значит, надо постараться, брат, – многозначительно повторил Керим-берды, – И найти такого злодея.
К утру ливень прекратился. Однако полного прояснения не наступило. Небо по-прежнему было затянуто плотным пологом из туч, источавших на землю мелкий дождь.