Грюнвальдское побоище. Русские полки против крестоносцев
Шрифт:
Невольно замерев от умиленья, Серафима внимала балладе и любовалась юной певицей. Ярыся была стройна, как молодая березка. Ее голову покрывала белая пелеринка из тонкой ткани с кружевной отделкой, из-под которой чуть выбивались золотые кудри Ярыси. Ее лицо с высоким лбом, прямым небольшим носом и красиво очерченными устами было не просто красиво, но наполнено некой высокой одухотворенностью. Длинное голубое платье-сюрко, приталенное, с длинными рукавами, плотно облегало девичью фигуру, в которой уже с достаточной четкостью обозначились
От волнения юная певица сцепила пальцы рук почти на уровне груди, все больше вскидывая голову и вытягивая длинные ноты в припеве.
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату, расталкивая слуг, ворвался Витовт в кольчуге, лисьей шапке и забрызганных грязью сапогах. На поясе у литовского князя висела сабля.
– Что за чертовщина тут творится?! – громко рявкнул Витовт, оглядев застолье грозным взглядом. – Сейчас не время обжираться и наслаждаться слащавыми песенками! Кто остановил войско всего в восьми милях от реки Древенцы?
Напуганная появлением Витовта, Ярыся прервала пение и убежала к своему дяде Зындраму, который обнял ее за плечи, усадив рядом с собой.
Повисла напряженная тишина.
Затем раздался голос короля, в котором слышалось неприкрытое раздражение:
– Войско остановилось по моему приказу, брат! Я решил поохотиться в здешнем лесу, только и всего.
– Это неразумное решение, государь, – сказал Витовт, делая несколько шагов к столу, за которым восседал Ягайло. – Нашему войску следовало бы сегодня же захватить броды на реке Древенце и взять в осаду замок Курзетник на другой стороне реки.
– Что изменится, брат, если мы сделаем это завтра? – пожал плечами Ягайло. – Войска крестоносцев поблизости нет. К чему вся эта спешка?
– Вот именно! – поддержал короля воевода Зындрам.
– Тевтонское войско где-то на подходе, – продолжил Витовт, – ибо вражеские дозоры держат под наблюдением наши полки. Не думайте, что крестоносцы позволят нам вот так без столкновений дойти до Мариенбурга! Позиция у Курзетника очень хороша для обороны, если немцы придут туда раньше нас, то они не позволят нашему войску перейти вброд реку.
– Успокойся, брат, – миролюбиво проговорил Ягайло. – Завтра утром наше войско выйдет к бродам и с ходу возьмет Курзетник. Если тевтоны не вышли к замку нынче вечером, то где уверенность, что они подойдут к Курзетнику завтра. Сядь. Выпей вина.
По знаку короля к литовскому князю приблизился молодой паж с чашей вина на подносе. Витовт с хмурым видом взял чашу и молча осушил ее до дна.
Во время пиршества Ягайло несколько раз пытался заговаривать с Серафимой, выказав ей свое неплохое владение русским языком. Глядя на то, как Малгоржата с угодливой учтивостью старается поддерживать Ягайлу в этих его попытках, Серафима заподозрила ее в некоем тайном сговоре с польским королем. Как оказалось, подозрения Серафимы были не напрасны.
После
– За такую учтивость король иногда одаривает своих приближенных подарками, – заметила Малгоржата, подведя Серафиму к королевскому шатру. – Я видела, милая, как поглядывал на тебя король во время застолья. Это верный знак, что ты понравилась королю. Уверена, король щедро одарит тебя! – Малгоржата легонько подтолкнула Серафиму к дверному пологу, возле которого стояли два стража в доспехах, с копьями в руках. – Иди же! Смелее! Я подожду тебя здесь.
– Пойдем вместе, – сказала Серафима, взяв Малгоржату за руку.
– Вместе нам нельзя, – возразила полька. – Я зайду к королю после тебя. Так полагается по этикету. Ведь король может сказать нечто такое, что будет предназначено только для тебя, а мои уши будут явно лишними. Уразумела?
Собравшись с духом, Серафима вошла в королевский шатер. На душе у нее было неспокойно.
Серафиму встретил молодой улыбающийся вельможа в желтом кафтане с красными галунами, в красной шапке со свисающим вниз верхом. Он представился постельничим короля, его звали Болько.
– Государь сейчас закончит омовение и пригласит тебя в опочивальню, княгиня, – сказал постельничий, предложив Серафиме присесть на стул.
Но Серафима осталась стоять. Фраза постельничего насторожила ее.
«Лучше убраться отсюда подобру-поздорову!» – мелькнуло в голове у Серафимы.
Вдруг из-за широкого полога, делившего внутреннее пространство шатра на две половины, вышли два плечистых мужа в длинных белых рубахах с засученными рукавами. Они молча взяли оторопевшую женщину за руки и увели в глубь шатра.
Серафима увидела голого Ягайлу, сидящего в большом деревянном ушате с водой. Король сидел, откинувшись на край ушата, из воды торчали его угловатые коленки и плечи, обтянутые белой, почти прозрачной кожей. Из-под кожи выпирали острые ключицы. При виде Серафимы Ягайло улыбнулся с каким-то ехидным самодовольством.
– Это хорошо, красавица, что ты сама пришла, – проговорил король по-русски. – Яви же мне свою наготу. Хочу полюбоваться твоими прелестями. А вы ступайте прочь! – Король махнул рукой на своих молчаливых слуг.
Слуги с поклоном скрылись за занавеской.
– Государь, я пришла поблагодарить тебя за угощение и пожелать тебе доброй ночи, – борясь с волнением, промолвила Серафима. – Только и всего. А теперь позволь мне удалиться, ибо меня ждет муж.
– Не позволю! – визгливо вскричал Ягайло, и обе его руки вынырнули из воды.
Вцепившись пальцами в края ушата, Ягайло привстал, опершись на колени.
За спиной у Серафимы вновь выросли молодцы в белых рубахах. Видимо, они были уже готовы к любой смене настроения у своего повелителя и заранее знали, что им надлежит делать.