Губительница душ
Шрифт:
Граф ввел своих гостей в зал, утопающий в зелени и цветах: колонны, поддерживающие свод, были обвиты гирляндами, фонтаны обрушивались в серебряные бассейны с золотыми рыбками. На эстраде за стеной из зелени оркестр играл полонез, под звуки которого прохаживались взад и вперед нарядные дамы и кавалерами.
За огромным танцевальным залом шли анфиладой пять комнат меньшего размера, каждая из которых изображала одну из частей света. Там были устроены уединенные уголки для людей, не любящих шумной толпы. Обширная столовая была украшена картинами, изображающими сцены охоты, оленьими рогами, чучелами
Все это было прелестно, точь-в-точь картинка из волшебной сказки!
Посреди озера красовался ледяной храм, наподобие знаменитого ледяного дома на Неве, построенного в царствование императрицы Анны Иоанновны. Внутри храма стояла ледяная статуя Венеры с венком из цветов на голове. Вдоль берегов замерли ледяные дельфины. Из их открытых пастей извергались фонтаны горящей нефти, ярко освещая это искрящееся ледяное великолепие. Эскимосы катались в санях, запряженных оленями, собачья упряжка промчала салазки камчадалов; на украшенной зеленью эстраде играли музыканты в костюмах белых медведей; на берегу юрты из звериных шкур так и манили влюбленных на свидание с глазу на глаз.
Граф Солтык заметил, что Эмма стоит на берегу одна и как будто ищет кого-то глазами в толпе гостей.
— Вы, вероятно, потеряли вашего кавалера, — сказал он ей, — позвольте предложить вам свои услуги?
Девушка взяла его под руку.
— Вот ваша эмблема, — продолжал граф, указывая на ледяной храм.
— В каком смысле?
— Вы ледяная богиня любви.
— Лед тает под первыми лучами весеннего солнца.
— Совершенно справедливо… Но когда же настанет для вас эта весна? Какое солнце совершит над вами это чудо?
— Я слышала об одном чародее, легко покоряющем женские сердца…
— Скажите лучше чародейке, то есть любви… Но вы неспособны полюбить кого-нибудь.
— Мне и самой так кажется.
— У вас нет сердца.
— Есть… но ледяное.
— О, если бы пламя моей любви могло растопить его!
— Мое сердце не игрушка, граф, — серьезно возразила Эмма.
Граф прикусил губу… В эту минуту к ним подошла Анюта, и разговор прекратился.
«Он мой, — думала Эмма, входя под руку с Анютою в танцевальную залу, — я употреблю всю свою хитрость и все свое кокетство; буду дразнить его своей неприступностью… Думаю, это то, что нужно. Бедный граф! Для меня тем легче будет завлечь и погубить его, что он не возбуждает во мне ни малейшей симпатии».
Думая об этом, она заметила, что Казимир Ядевский задумчиво стоит у колонны и пожирает глазами Анюту. Какая-то мысль промелькнула у Эммы в голове — она незаметно вышла из зала, воспользовавшись тем, что ее юная соперница с кем-то вальсировала.
В конце коридора находились уборные для дам,
— Наконец-то я поймала вас, моя милочка! — воскликнула Генриетта. — Теперь уж я с вами не расстанусь!
— Нам поневоле придется расстаться, — возразила Эмма, — я затеваю маленькую маскарадную интригу и пришла сюда, чтобы переодеться. Надеюсь, вы не помешаете мне осуществить эту невинную шалость.
— Боже меня сохрани! Я никому не выдам вашей тайны. Позвольте мне помочь вам переодеться.
Девушки вошли в уборную и заперли за собою дверь. Картонка с костюмом уже стояла в углу, у окна. Эмма подошла к зеркалу и начала раздеваться, между тем как Генриетта, вынимая одну за другой различные принадлежности костюма, громко выражала свой восторг. Когда красавица была одета, юная пансионерка, вскричала, влюбленно глядя на нее:
— Не знаю, почему все, даже Анюта Огинская, считают вас загадочной, опасной личностью! Я же с первого взгляда полюбила вас всем сердцем!
— Берегитесь, — улыбнулась Эмма, — быть может, под этой юбкой скрывается рыбий или змеиный хвост.
— Вы необыкновенное неземное создание! Вы обладаете таинственной властью привлекать и покорять сердца. Я испытываю эту власть на себе… Меня влечет к вам непреодолимая сила… Примите меня в число ваших союзниц… Я буду вашей сестрой… вашей самой покорной ученицей!
— Вы говорите это, не шутя? — пристально глядя на Генриетту, спросила сектантка.
— Я готова следовать за вами, куда бы вы меня ни повели, без малейшего страха и колебаний…
— Ну, это мы увидим. У вас будет возможность доказать вашу покорность и смирение А сейчас, для начала, наденьте на меня чулки и башмаки.
Генриетта немедленно опустилась на колени и принялась исполнять приказание, а Эмма смотрела на нее с величественным равнодушием гордой повелительницы.
XXVI. Маскарадная интрига
В танцевальную залу вошла высокая стройная женщина, в роскошном костюме турецкой султанши. Лицо ее скрывалось под густой вуалью, сквозь которую так и сверкали большие голубые глаза. Костюм ее состоял из широких желтых атласных панталон и коротенькой юбочки, поверх которой были надеты голубой, вышитый серебром и отделанный горностаем кафтан и короткая жилетка из ярко-красного бархата; на шее висело монисто из кораллов, жемчуга и дукатов; тюрбан был украшен великолепной брильянтовой брошкой.
Мужчины толпами следовали за ней, осыпая ее комплиментами, но она не обращала на них внимания. Наконец у буфета в столовой она увидела того, кого искала, подошла к нему, положила руку на плечо и сказала:
— Здравствуй, Казимир Ядевский, отчего ты сегодня так грустен и задумчив?
— Меня ничто не радует.
— Помилуй, есть так много способов разогнать тоску!.. Да вот самый лучший из них, — добавила она, беря с буфета бокал с шампанским и подавая его офицеру.
— Что это, сладкий яд или любовный напиток?