Гуд бай, Америка…

Артемьев Юрий

США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.

Алексей Тихий.

— Сработало! — сообщила нам Клэр. — Он побежал в туалет.

— Как думаешь, долго он там будет?

— Да мы туда лошадиную дозу слабительно набухали. — пояснила Маринка. — Он из сортира час ещё не вылезет.

— Я пошёл.

— Удачи!

Интерлюдия.

США. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.

В конце коридора их входной двери появились два детектива в гражданской

одежде. Навстречу им, на ходу расстёгивая штаны бежал офицер в форме.

— Что случилось, Питер? — крикнул толстячок.

— Живот скрутило. Не могу терпеть…

Он скрылся за дверями туалета.

— Майкл! — стал тут же распоряжаться худой напарник. — Двигай вниз. Позвони из приёмного отделения, чтобы прислали замену Дедрику, а я пока сменю у дверей этого засранца.

— О, кей! — ответил толстяк, вытирая лысину платком, и удалился…

* * *

Подойдя к палате, детектив приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Там всё было как обычно. Раненый лежал на кровати, а его левая рука, свисающая из-под одеяла, была надёжно пристёгнута наручником к боковой дужке.

Полицейский зашёл внутрь. Пациент встретил его почти безразличным скучающим взглядом.

— Ну, что? — даже не поздоровавшись, с ходу задал вопрос худой детектив. — Ты что-нибудь вспомнил?

— Добрый день! — вежливо приветствовал его парень с пластырем на голове. — Нет, сэр. Увы. Я так ничего и не вспомнил. А когда пытаюсь вспомнить, голова начинает так болеть, что хочется сдохнуть тут же.

— Ты сдохнешь, парень, если не будешь говорить мне правду. Ты же врёшь, что ничего не помнишь…

— Нет, сэр. Я Вам всю правду говорю. Зачем Вы на меня так кричите?

— Завтра мы тебя отсюда заберём, и я с тобой буду разговаривать уже по-другому. Ты мне всё расскажешь?

— Бить будете? Или иголки под ногти втыкать? Вы, наверное, потомок тех фашистов, что людей в концлагерях мучили, а потом травили газом и сжигали в крематории.

Голос раненого сильно изменился. В нём уже не было просяще-жалостливого тона. В голосе зазвучала холодная сталь.

— Да ты, сопляк… — глаза худого полицейского налились кровью, он сжал кулаки и даже успел дёрнуться в сторону лежащего на постели парня…

— Это вот такие методы у полиции города Рино? — раздался от дверей насмешливый мужской голос.

Полицейский обернулся на голос и обнаружил, что дверь в палату открыта, а в проёме стоят два человека в строгих костюмах. Он сразу по каким-то неуловимым признакам опознал в них федералов. Эти пафосные господа всегда лезут куда не надо, и забирают себе перспективные дела, за раскрытие которых и он сам мог бы получить не только поощрение от начальства. Но и повышение по службе.

— Что вам тут надо? — рявкнул он на незваных гостей.

Ответили ему вполне спокойным ровным голосом.

— Это я удивлён тому, что вы здесь делаете. Этого парня мы у вас забираем. Он проходит у нас по другому делу. И Ваше руководство уже в курсе. Можете связаться и уточнить это. А сейчас, оставьте

нас одних!

— Но это моё дело! — не сдавался полицейский.

— Уже нет. И постарайтесь не мешаться у нас под ногами, иначе Вас переведут на другую работу. Будете патрулировать улицы… Это Вам больше подойдёт. И, кстати, отстегните ваш наручник, у нас для этого дела есть свои спецсредства…

Стиснув зубы, худой коп достал ключ и отстегнул раненого от кровати. Сунув наручник в карман, он вышел из палаты, гневно сверкая глазами. В коридоре его встретил толстячок Майкл и подтвердил то, что ему сказал агент ФБР.

29 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.

Алексей Тихий.

О том, что что-то пошло не так, я понял сразу. Полицейского в форме у дверей уже не было. Зато там был человек в костюме, которого я сразу же определил, как копа, только рангом повыше. И он стоял у дверей, нарушая так хорошо продуманный нами план. Ведь всё почти что получилось. Полицейский на халяву выпил заряженную слабительным кока-колу и уже, небось, дрищет в туалете дальше, чем видит… Но вот то, что ему тут же найдётся замена, мы никак не могли предположить…

Открывать стрельбу прямо тут в больничном коридоре не стоит. И хотя у меня с собой было сразу два Сашкиных Вальтера ППК, но моя рука даже не дёрнулась в их сторону. Я просто прошёл мимо, как раз в тот момент, когда этот коп открыл дверь и вошёл в палату. Краем глаза я успел заметить лежащего на постели брата, и даже разглядел наручник на его руке. Пройдя вдаль по коридору, я вышел из дверей и стал спускаться вниз в приёмное отделение. Мысли скакали как те белки в колесе, но ничего путного на ум не приходило.

* * *

В приёмном отделении всегда было много народу. Кого-то куда-то катили на каталке. Кто-то что-то спрашивал у дежурной. Ну а кто-то просто ждал чего-то. Это больница.

Но одного человека в строгом костюме, я сразу же вычленил из этой разномастной толпы. И судя по его глазам, он тоже меня узнал, несмотря на все Маринкины попытки изменить мою внешность…

Моя рука дёрнулась было к пистолету, но мой визави слегка покачал головой, типа: «Не надо этого делать!» Он подморгнул мне правым глазом. И тут же скосил глаза налево.

Одного взгляда мне было достаточно, чтобы понять его. Там как раз находилась дверца с обозначением мужского туалета. Я тут же свернул туда, а войдя в туалет, уже достал свой Вальтер и приготовился во всеоружии встретить своего старого знакомого…

29 сентября. 1974 год.

США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.

Александр Тихий.

Лежу. Никого не трогаю. Изучаю и пересчитываю трещинки на потолке… Та самая медсестра, что в прошлый раз показала мне записку от Лёшки, снова приходила ко мне после завтрака. А она симпатичная, ничего так…