Гудвин

Липцис Кирилл

– Это и есть твоя настоящая жизнь, – прошептал кто-то, – а там, на поверхности, так… блики придуманного солнца. Они нас обманывали, никакого мира нет. Только синяя глубина!

– А чем всё закончилось, Сеня?

–Тебе не всё равно? С какой целью ты интересуешься? – спросил человек в чёрном, – ты какого ответа ждёшь?

Звук машины искусственной вентиляции легких превратился в шум прибоя.

Шшшш…

шшшшш… шшш…

–Ты всё и так знаешь, – чёрный человек бросил камень и тот поскакал по водной глади. Раз, два, три, четыре… – Я же тебе звонил, помнишь? Всё сработало как надо, и все, кстати, живы… Водитель немного обжегся. Ребята сказали, документы в пепел, эта дура дипломат на заднее сидение положила.

– Это хорошо, что живы… А Саня, сосед… ты знаешь… он умер. Передознулся таки ваткой моей. Ты как в воду глядел.

Волны, шипя, ласково лизали ноги. Над головой в бесконечном пространстве темно-синего неба загорались звёзды.

– Ну так и ты умрёшь скоро, – пожал плечами Сеня и обхватив ноги, стал смотреть на горизонт.

– А я разве ещё не умер?

–Ты ещё нет… А вот Полина уже да…

Этого не может быть! Крик вырывается пузырями изо рта, но пузыри почему-то уходят вниз. В непроглядную синюю глубину. Значит я плыву не вверх. Значит я тону.

– Не может быть! Откуда ты знаешь?! Ты просто голос в моей голове.

–Так это ты мне и рассказал! Не помнишь?

– У него пульс скачет, аритмия! Будем выводить?

– Сколько ещё времени на детоксикацию? Час? Давайте доведём всё до конца. Три кубика дормикума и кислорода добавь немного. Ему кошмар снится.

– Да… точно. Она с крыши шагнула. Ребята сказали… Только не помню зачем?! Зачем она это сделала, Сеня?

– Не знаю. Для чего они все уходят? Может для того чтобы ты выжил?

– Я? Зачем?

– Что ты заладил зачем… зачем… Ты хочешь везде причинно-следственные связи увидеть? А их нет! И твоё «зачем» как крик в пустом актовом зале! Как граффити над Садовым Кольцом! ЗАЧЕМ? Всё исчезнет, Антон… всё всегда исчезает!

– Не может быть… Просто мы не видим всей картинки! Я обязательно узнаю зачем. Потом, в конце…

– Ну для начала тебе придётся всплыть. Иначе, твоё «в конце» наступит очень скоро.

Антон оттолкнулся и поплыл за пузырями

вниз. И низ стал верхом…

– Глубина так просто не отпускает, – прошептал чьи-то чужие слова Антон и открыл глаза. По щекам кто-то хлопал, тело медленно обретало чувствительность.

Через неделю Антон вышел из больницы, глотнул морозного воздуха, постоял на крыльце, и сел в свою заснеженную машину на больничной стоянке. Первым делом Антон вытащил из бардачка телефон. Пять звонков от барыги, два от родителей, чёрт, забыл предупредить… Ага, вот, Семён. Звонил позавчера и вчера. Антон запустил двигатель и набрал Сеню.

– Ну, здорова, оклемался уже? – раздался в трубке знакомый голос, – я думал ты сдох, трубку не берёшь…

– Не разрешили телефон с собой взять. Да меня вообще не хотели брать… доза, говорят, большая и сочетание препаратов сложное…

– Ладно, слушай, тут такое дело, – замялся Сеня, – спрятаться тебе надо. Пальцы ты кое-где оставил…

Блин! Неужели будильник забыл протереть?! Антон ярко вспомнил момент, когда Полина начала колотить в дверь и он отвлёкся. Всё должно было сгореть… Пластмасса получается оплавилась и будильник внутри остался цел, а на нём пальчики…

– Это точно?

– Да, инфа с надежного источника. Косякнули мы с тобой. Всё из-за этой твоей соседки. Хорошо, что она с крыши спрыгнула!

Значит и это не приснилось. А оставалась маленькая надежда…

– Сам понимаешь, тебе лучше пока исчезнуть. Половину денег я тебе уже перевёл, половину как уедешь.

– Мы так не договаривались! Мне исчезать некуда!

– Слушай, не хочу по телефону, – замялся Сеня, – но между нами, выхода у тебя нет. Лучше уехать. Месяцев на пять уедешь куда-нибудь, я тебе вторую часть пришлю… Потом, попозже появишься. Твои пальчики у ментов в системе есть?

– У ментов нет… Но ты же знаешь где я служил, у этих есть.

Оба замолчали. Каждый думал про своё.

– Бессмыслица какая-то, – наконец сказал Антон, – теперь из-за этого меня могут зачистить?
– Слышь, Профессор, не накручивай! Просто свали на время.

– Получается если бы Саня не умер, а его подружка не отвлекла бы меня, менты не нашли бы на часах пальцы.

Конец ознакомительного фрагмента.