Гулы
Шрифт:
Неожиданно комиссар замолчал. Санти Эстебане потер переносицу и выдавил:
— А на «складе»?
Гольди притянул к себе пачку листов, оставленных Марио Протти, и сказал:
— Марио описал происшедшее в общих чертах. Кое-что он упустил, но это есть в протоколе… На «складе» у убитых нашли несколько головных раций — точно таких же, какую нашли в подъезде дома на виколо Гарибальди. Радиус действия этих раций — около трех километров. Между виколо Гарибальди и «складом» больше пяти километров. Это значит, что до какого-то момента времени все люди Пальоли действовали сообща — общались по рации,— но потом разделились.
— Они за кем-то следили? — предположил Эстебане.
— Возможно… И возможно, тех, за кем они следили, было больше одного. Ведь в джипе Пальоли нашли две снайперские винтовки, в каждой из которых недостает по
— Комиссар, вы хотите сказать, что на «складе» и в переулке были разные убийцы?
— Скорее всего. Иначе придется предположить, что неизвестный, убивший людей Пальоли в переулке, тут же поехал на «склад» и застрелил там четырех человек. Но тогда возникает много непонятного… Что за тип сгорел в виколо Гарибальди? Был ли он убийцей тех двоих человек в доме или действовал вместе с ними? Почему люди Пальоли разделились? Кого допрашивали на «складе» Пальоли и его подручные? И, наконец, в кого были выпущены те две пули из снайперских винтовок?
Несколько секунд Санти Эстебане сидел, нахмурившись, потом сказал:
— Это самое странное дело, о каком я когда-либо слышал, комиссар… — Он помолчал и добавил: — Я думаю, что показания жителей того дома вряд ли что-нибудь дадут?
Гольди кивнул.
— Тогда самым важным свидетелем остается тот парень — Пол Кирски. Только с его слов можно узнать, кто застрелил его сообщников в доме?
— Да,— согласился комиссар,— но он сейчас отвечать не может — так же, как и Пальоли. Однако времени мы терять тоже не можем, поэтому,— Гольди сделал пометку на листе,— работать начинаем немедленно… Санти, ты сейчас съездишь в лабораторию, куда увезли образцы, собранные в переулке, возьмешь остатки костных тканей с «воском» и отвезешь их в больницу Скале. Пусть он их исследует. Это в первую очередь. Потом займешься машиной и останками сгоревшего типа. Но «воск» — в первую очередь.
Эстебане кивнул и поднялся.
— Сделай все быстро,— добавил Гольди.— В течение часа я допрошу смотрителя. Возможно, он скажет что-то интересное,— тогда мне понадобится твоя помощь.
— Хорошо, комиссар.— Эстебане повернулся, собираясь выйти из кабинета.
— Подожди,— остановил его Гольди.— Спустись вниз и узнай в дежурке, где Джей Адамс. Она должна находиться в здании. Когда найдешь ее, проводи ко мне. Потом можешь заниматься делами.
— Ладно,— кивнул Санти и вышел из комнаты.
Оставшись один, Гольди какое-то время сидел не подвижно, глядя на дверь кабинета. Наконец, он по смотрел на лежащий перед ним лист бумаги. Взгляд его скользнул по выписанным в колонку именам, и неожиданно комиссар почувствовал, как в который раз за утро по телу его прокатывается волна озноба… Восемь человек убиты за одну ночь в Террено. Пять из них — люди Пальоли. Сам Доминик Пальоли и один его человек ранены и лежат в больнице. Никаким совпадением то, что произошло в виколо Гарибальди и на складах Ганини, объяснить невозможно,— это действительно похоже на целенаправленный отстрел. Но неужели Тони Ризо прав и это начало нового передела города? Гольди хорошо еще помнил события шестилетней давности: тогда выстрелы на улицах звучали чуть ли не каждую ночь, а по утрам патрульные машины подбирали свежие трупы. Сейчас ему меньше всего хотелось, чтобы это повторилось опять…
«Но, может быть, это все-таки что-то другое?» — промелькнуло вдруг в сознании комиссара. Ведь этой же ночью были убиты священник и менеджер американской компании. Причем убиты не в уличной перестрелке: священник — у себя в церкви, американец — в своем собственном доме. Да и способы их убийства отличаются от того, как умерли люди Пальоли на «складе»,— Тревор Адамс задушен, а у священника смята голова…
Неожиданно Гольди вздрогнул. Он вдруг поразился определению, возникшему у него: голова священника была смята… Не разбита или раздроблена. Смята. Для того чтобы сделать это, нужно обладать чудовищной силой. Сами собой в сознании комиссара всплыли слова Марио Протти о том, как умер один из людей Пальоли: «У Андрео Патальи сломана шея и раздроблены кости лица — такое ощущение, словно кто-то саданул ему кувалдой снизу по челюсти…» А его напарник, Массимо Гильони, задушен. Точно так же, как и Тревор Адамс. Точно так же, как семнадцать бездомных бродяг на протяжении последней недели… Умберто Скала нашел воскообразное вещество на ногтях трех задушенных бродяг. Что это за вещество, доктор
Комиссар устало потер виски и поднялся из-за стола.
Событий за одну ночь произошло слишком много.
Они развивались лавинообразно и были похожи на огромную снежную массу, сходящую с гор, сметающую на своем пути все мелкое и незначительное: дома, деревья, людей… И для того чтобы понять происшедшее, ему самому необходимо отрешиться от мелкого и постараться охватить всю картину единым взглядом… Однако сейчас он чувствовал, что пока этого сделать не в состоянии. Ему нужно время, чтобы разобраться со всеми фактами и сделать хоть какой-то правдоподобный вывод о происшедшем… Убийство восьми человек за одну ночь — само по себе чрезвычайное событие. Но еще больше оно осложняется странными подробностями. Четыре патрона с запрещенными пулями нашли в доме Тревора Адамса, пятую — в стене гостиной. Но у Адамсов никогда не было оружия… Главная дверь церкви Сайта Мария Аквилония в ночь убийства оказалась запертой, а ведь Гольди, как и любой прихожанин этой церкви, знал, что ночью эту дверь оставляют открытой. Убийца же проник в церковь, разбив витраж… Два человека на «складе» были убиты так, словно не ждали, что в них будут стрелять, третий пустил, себе пулю в сердце… Наконец, в виколо Гарибальди нашли обугленный скелет человека, на котором не оказалось ни единого куска мяса. Кости скелета были прострелены не менее десяти раз. А единственный выживший в виколо Гарибальди твердит о каком-то монстре, пытавшемся убить его.
Стоя у окна, Гольди чувствовал, как волна противного озноба, похожая на прикосновение щупальца осьминога, прокатывается по его позвоночнику. Глядя на площадь перед комиссариатом, он неожиданно вспомнил то, что случилось сегодня ночью… Когда он отвез Скалу домой и вернулся к себе, то лег спать, но долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и думая о том, что произошло на кладбище. В конце концов он уснул, но через какое-то время проснулся и почувствовал странное, непреодолимое желание подойти к окну. Он встал с кровати, пересек комнату и оказался у окна, выходящего на темную улицу. С минуту неподвижно стоял и смотрел в угольную черноту, разбавленную желтыми пятнами фонарей. Затем на какой-то миг он почувствовал то же самое, что ощутил, когда уезжал с чимитеро Нуово: темнота за окном представилась ему вдруг огромным чудовищем — способным думать и чувствовать, жить по своим законам и ждать. На секунду ему даже показалось, что он слышит слабый зов, идущий из темноты, со стороны Кальва-Монтанья… Утром он решил, что ночное стояние у окна было сном. Но теперь он вдруг понял, что это было на самом деле и что тихий голос, звучащий из темноты, действительно звал его…
Стоя у окна, Гольди сжал подоконник с такой силой, что побелели костяшки пальцев. В сознании его обозначились вдруг два слова: «восковой монстр»… Этот монстр пытался убить Пола Кирски и Доминика Пальоли, он же убил отца Винченцо, Тревора Адамса и людей Пальоли. Этот монстр, одетый в синюю футболку и джинсы, задушил семнадцать бродяг и разгуливает по Террено. Но какое отношение имеют к нему похитители костей на чимитеро Нуово? Чьи кости нашли в виколо Гарибальди? И чьи кости сожгли в заброшенном доме у чимитеро ди Джованни?
Гольди вздохнул, поняв, что не может решить эту головоломку. Ему нужны новые факты. И прежде всего, ему нужны показания Доминика Пальоли и Пола Кирски. Но сейчас оба они в больнице, и раньше вечера он вряд ли получит от них показания. Действовать же ему нужно немедленно.
Сев за стол, он постарался отбросить терзавшие его мысли и набрал номер Скалы. Несколько секунд слушал гудки — доктор не отвечал. «Наверное, он занят осмотром привезенных ночью трупов»,— подумал Гольди и решил перезвонить доктору позже. Придвинув к себе папку с бумагами, он принялся изучать протоколы.