Гулы
Шрифт:
Порыжевшая от дождей и времени кирпичная стена вздымалась на высоту четырех метров от земли. С того места, где стоял Андрей, видна была крыша только одного из строений — она выглядывала из-за стены, похожая на остроконечную шляпу вьетнамского крестьянина. Сама стена уходила вправо и влево, теряясь в зарослях росших возле нее ив. Андрей захлопнув дверь «форда» и не спеша двинулся к главным воротам монастыря…
«Судя по всему, построили его лет триста — триста пятьдесят назад»,— думал он, глядя на высокую монастырскую стену: сейчас в ней виднелось множество мелких и крупных проломов, в некоторых местах старинная кладка была сбита. Однако даже сейчас было видно, что когда-то эта стена была неприступным монолитом, перебраться через который было не просто,— очевидно, в свое время она надежно защищала монахов от рыскающих по всей Европе разбойников… Вскоре Андрей вышел на большую поляну перед
Осмотрев стену и ворота, Андрей прошел в полутораметровый проход, образованный двумя железными створками, и оказался в «мешке». Позади него находились двери ворот, справа и слева — стены портала, вдоль которых высились шесть массивных колонн, поддерживающих высокую воротную арку, впереди маячил небольшой проход на территорию монастыря, который в свое время, очевидно, закрывался железной решеткой…
Пройдя через «мешок», Андрей оказался во внутреннем дворе монастыря и с интересом принялся изучать его планировку. Судя по всему, она не сильно отличалась от десятков других, виденных им за всю его жизнь. Справа от него располагалось приземистое двухэтажное строение. Сложено оно было из грубого камня и тянулось вдоль восточной стены метров на шестьдесят. Маленькие, с полметра в поперечнике, окошки говорили о том, что когда-то в этом здании находились приимный дом или больница монастыря. Несмотря на то, что сейчас на его стены падали солнечные лучи, здание выглядело мрачно. На мгновение Андрей представил себе, как должно оно было выглядеть в сырую погоду, когда шел дождь и дул ветер: серые струи холодной воды били по таким же серым каменным стенам, выбивая унылую дробь, угнетая монахов, подтверждая всю бренность земной жизни и настраивая их на молитвы… Переведя взгляд в центр двора, Андрей увидел пару полуразвалившихся хозяйственных построек, сооруженных напротив ворот. Наверняка им было не больше ста лет: деревянные крыши строений почти полностью сгнили, каменные стены еще держались, хотя кое-где между камнями проступала трава — растения постепенно уничтожали постройки…
Наконец он посмотрел влево и увидел три здания, расположенные вдоль южной и западной частей стены. Два из них были небольшими двухэтажными строениями, вытянувшимися с юга на север,— очевидно, в свое время в них размещались рефекторий и дормиторий. Третье представляло собой массивное четырехэтажное сооружение, без сомнений, являвшееся главным зданием монастыря,— по-видимому, в нем находилась церковь. Подтверждением этому служила полукруглая апсида в восточной стене здания. С южной стороны к нему примыкала трехэтажная пристройка — наверное, раньше в ней жили аббат и высшие чины монастыря. Двери пристройки открывались на небольшой, вымощенный каменными плитами монастырский Двор. По его периметру были видны остатки колонн, некогда поддерживавших крышу галереи. Впрочем, сейчас галерея, как таковая, отсутствовала…
Пройдя в центр двора, Андрей разглядел в лицевой стене церкви огромную дверь, над которой располагались высокие стрельчатые окна. Когда-то свет, падающий в эти окна, проникал в здание через цветной витраж. Теперь окна были такими же пустыми, как глаза мертвеца, лишь в одном из них, под самой крышей здания, матово поблескивал кусок бледно-розового стекла. Общее впечатление, создаваемое монастырем, было тягостным: хорошо организованный комплекс, в котором на протяжении сотен лет жили люди, был разрушен, и процесс этого разрушения продолжался. Андрей знал, что ждет этот монастырь — еще лет пятнадцать-двадцать, и он разрушится окончательно под действием времени и погоды, либо власти Террено опередят природу и разберут здания на материал. «Если только не найдется тот, кто захочет отреставрировать монастырь и дать ему вторую жизнь»,— подумал Андрей.
Посмотрев на часы, он отметил, что было уже начало десятого, и двинулся к входу в церковь — он уже понял, что ни в одном другом здании ничего интересного не найдет. Если что и осталось осматривать, так это церковь. Он осмотрит ее минут за пятнадцать и вернется в Террено — сегодня у него и так много дел…
Вскоре Андрей оказался в гигантском зале церкви и остановился в центре, оглядываясь. Зал этот был во многом похож
Войдя в темный проход, Андрей пересек его и оказался в коридоре, прорезающем заднюю часть трехэтажной пристройки параллельно главному залу. В стенах коридора зияли пустые проемы дверей, ведущих в комнаты, в которых раньше хранились монастырская утварь и одежда церковнослужителей. В конце коридора виднелась лестница, ведущая на верхние этажи.
Андрей прошел по коридору, мельком заглядывая в пустые комнаты — в них, как и в зале, не было ничего примечательного, кроме мусора на полу и надписей на стенах,— и оказался у лестницы. Он решил подняться по ней и осмотреть комнаты самого верхнего этажа — в зале он заметил балкон, устроенный на уровне третьего этажа, а на этот балкон выходили двери нескольких комнат. Возможно, там есть что-нибудь интересное?..
Поднявшись на два пролета вверх, Андрей медленно двинулся по коридору — точно такому же, что и на первом этаже. Комнаты, устроенные по левую сторону коридора, его не интересовали, а вот в комнаты с правой стороны он заглядывал. Первая же из них оказалась самой большой на этом этаже. Андрей решил, что, судя по размерам, раньше здесь могла размещаться монастырская библиотека. Как и в остальных комнатах здания, здесь было пусто, дверь, ведущая на балкон, была забита досками. Повернувшись, Андрей прошел дальше по коридору и заглянул в следующую комнату. Эта оказалась раза в четыре меньше, чем первая, зато дверь, открывающаяся на балкон, не была заколочена досками. Андрей пересек темную комнату, в которой напрочь отсутствовали окна, и выглянул на маленькую балюстраду.
С высоты третьего этажа перед ним открылся отличнейший вид — каждый уголок сорокаметрового зала церкви был виден как на ладони. Отсюда четко проступала полная планировка зала с тремя рядами среднего и боковых нефов, восточной и западной апсидами, возвышением для алтаря… Немного постояв на балконе и убедившись в том, что он до сих пор способен выдержать вес взрослого человека, Андрей двинулся по нему в сторону следующей двери. Он прошел расстояние, разделяющее двери двух соседних комнат, выходящие на балкон, краем глаза заглянул в темное помещение, заваленное той же рухлядью, что лежала на алтаре, и хотел уже было отправиться дальше, но в этот момент услышал звук — словно мышь прошуршала хвостом по каменной кладке.
Андрей остановился и, нахмурившись, бросил в темноту комнаты:
— Кто здесь?
Пару секунд он прислушивался, но ему никто не ответил. «Наверное, это действительно было какое-то мелкое животное,— подумал Андрей,— мышь или крыса. А может быть, кошка?..» Он повернулся, чтобы идти дальше, но в последний момент передумал и вошел в темную комнату. Мгновение стоял перед дверью, давая глазам возможность привыкнуть в царившему здесь полумраку, затем шагнул вдоль груды полусгнившей мебели.
В следующую секунду в глубине комнаты двинулись тени, но Андрей даже не среагировал на движение: из-за кучи ящиков к нему метнулся силуэт человека, и что-то, похожее на железную кувалду, врезалось ему в грудь, отшвыривая к стене. Андрей взлетел в воздух и через мгновение упал на спину. Падение смягчил деревянный ящик, лежащий в углу, и все-таки его порядком тряхнуло. Упав, он почувствовал, как у него перехватило дыхание, а, увидев двинувшуюся к нему фигуру, выдохнул:
— Эй, подождите!