Гуманистическая психология и психотерапия

Романин Андрей

4. Что означает в гештальт-терапии принцип «здесь и теперь»?

5. Назовите 5 механизмов нарушения саморегуляции гештальта человека. Сравните их с механизмами психологической защиты из классического психоанализа.

6. Что в гештальт-терапии называют играми?

7. Перечислите основные игры в гештальт-терапии.

Для чего они применяются?

«Корни». Гуманистический

психоанализ Эриха Фромма

Эриха Фромма, можно рассматривать и как продолжателя психоанализа (в сторону социологии, философии), и как одного из инициаторов гуманистической психологии.

Говоря о каждом направлении с позиции триады (корни, цайтгайст – дух времени и личность), мы можем к корням учения Эриха Фромма уверено отнести: психоанализ, марксизм и талмудизм, хотя были и другие влияния.

Правда марксизм уже «залезает» в цайтгайст, а талмудизм в личностно-биографическкий фактор.

Можно сказать, что Эрих Фромм занимался переводом психоанализа от биологизаторских подходов к социальным. Началось это движение с Адлера, который обвинил Фрейда в том, что он не учитывает социального влияния. Зигмунд Фрейд считал, что социальные механизмы сформировались в человеческом обществе из биологических инстинктов, так же как у животных, вынужденных взаимодействовать друг с другом ради выживания.

Если Адлер довольно агрессивно противостоял Фрейду и показывал, что социальные аспекты намного важнее, то Фромм представляет свою концепцию как взаимодействие биологических инстинктов с социальными условиями, в которых развивается тот или иной индивидуум.

Он проводит исторический психоанализ и показывает, что на протяжении нескольких веков

те же самые биологические инстинкты принимают различные формы в зависимости от социальных условий конкретной исторической эпохи.

Кратко о биографии Фромма можно сказать следующее: родился он в 1900 году, близ Гамбурга, в семье среднего достатка (не богатая и не бедная), что позволило ему занять объективную позицию, без преувеличения важности материального достатка, но и без пренебрежения им. Интересно, что его дедушка по матери был раввином, причем старой школы, и Эриху было очень интересно изучать Талмуд.

Как известно, Талмуд это толкование ветхозаветного Священного Писания. Мы знаем, как много перешло из иудаизма в христианство. Одним из общих моментов ортодоксального иудаизма и христианства является презрение к накопительству.

В ортодоксальном иудаизме отстаивалось, что частная собственность была придумана Богом не для накопительства, а как освобождение от материальных проблем для развития своих духовных потребностей.

В этом отношении очень интересный пример представляет собой отец Эриха Фромма, который вынужден был заниматься коммерцией (он держал винную лавку), но в душе был талмудистом. Он с раздражением смотрел на людей, которые приходили что-то покупать и отвлекали его от чтения. Естественно, при таком подходе он быстро разорился.

Именно с этой позиции Эрих Фромм начинает интересоваться историей развития капитализма, видя в чрезмерном стремлении к накопительству нечто иррациональное. «Чрезмерное накопительство – это ограбление себя», – считает Фромм. Человек, заразившийся духом накопительства, теряет свободу, становится рабом вещей и денег, он обкрадывает свою жизнь. Это кажется очевидным, и, тем не менее,

люди не могут отказаться от этого.

Именно поиск причин такого нерационального поведения людей заставляет Фромма искать пути к его объяснению, как в психоанализе, так и в экономическом анализе Маркса. Причем, Фромм уверен, что каждое из этих учений затрагивает лишь одну сторону вопроса, необходимо их творческое соединение. Фромм отразит это в своей работе «Иметь или быть».

На Фромма производит огромное впечатление начало Первой Мировой Войны. Ему было совершенно очевидно, что эта война является ярчайшим проявлением иррационального стремления к накопительству, граничащим с саморазрушением человечества.

Александр Сергеевич Пушкин говорил, что не может быть, чтобы человечество никогда не поняло жестокость и бессмысленность войн, когда люди начинают уничтожать друг друга, ничего личного друг против друга не имея. Человек идет убивать людей, у которых такие же семьи и которые не виноваты в том, что из-за политических козней они оказались по разные стороны баррикады. При некоторых обстоятельствах можно сесть в тюрьму за удар человека по лицу, а тут тысячи убивают тысячи, причем не понятно, на чьей стороне правда.

Он обратился к работам Фрейда, так как именно в них выражалась идея, что агрессивный инстинкт (наряду с половым) относится к врожденно-биологическим инстинктам человека и, несмотря на его иррациональность, он, неистребим. И поэтому социальные условия здесь не причем, войны будут всегда. А Маркс считал причиной империалистических войн – экономические интересы, которые при слишком высоких процентах прибыли, сметают все границы морали. Фромм решил, что надо учитывать и то и то, поэтому, пытался соединить Фрейда с Марксом.

Фромм не отказывался от классического психоанализа, но считал, что его необходимо расширить, добавив туда политологию, экономику, социологию, философию и пр. Он, как и все основные неофрейдисты (Карен Хорни, Гарри Стэк Салливан и др.) безусловно, много взял из «социологизированного психоанализа» Альфреда Адлера, но редко ссылался на него из-за его агрессивного отношения Адлера к Фрейду. Неофрейдисты справедливо считали, что Фрейд есть Фрейд, его можно критиковать и дополнять, но если бы не было этого величайшего психоаналитика, то не было бы того пласта, на котором мы сейчас ведем свои дальнейшие разработки.

Эрих Фромм ищет формы сочетания своих психологических и социально-экономических изысканий и идет изучать право, считая, что

право – это кристаллизация этических норм общества

, то есть – продолжение морали, ее законодательная поддержка: при правильных и «работающих» законах моральное, общественно полезное поведение получает государственную поддержку, и тем самым поощряется и закрепляется, а поведение, вредящее обществу, аморальное, наказывается и тем самым сдерживается.

Не правда ли, очень близко к бихевиоризму Уотсона- Скиннера (исходившим из условно-рефлекторной теории Павлова), по которым «положительное подкрепление» правильного поведения и «отрицательное подкрепление» неправильного является универсальной схемой управления лабораторной крысой, отдельным человеком и обществом в целом. Не удивляйтесь,

между классическими направлениями психологии (как и философии и религии), куда больше общего, чем различного – просто это разные походы к одним и тем же человеческим проблемам.