Гуманный выстрел в голову
Шрифт:
«Уанка не различают цветов. Этот абориген пытается извлечь выгоду из нашего появления», — просигналила я. — «Будь осторожен. Возможно, придется прыгать.»
«Ты не удержишь нас в воздухе! Здесь слишком низкое давление!»
— Хватит ныть! — прошипела я вслух. Бист умолк. Тем временем уанка закончил визжать и вновь обернулся ко мне:
— Ты мать или отец, о божественное существо?!
— Я самка.
— Истинно… — пробормотал жрец. — Ваше появление было неизбежно! Не-из-беж-но! Как вода!
— Вода? — переспросил Бист.
Уанка энергично
— Да, да, да! Вода с неба — боги в море — отец и мать богов здесь!
— Мы с Яхтырлы еще не спарива… — Бист запнулся и скрутил ноги в агонии боли, поскольку я укусила его за челюсть. Уанка отпрянули, глядя на нас широко раскрытыми глазами.
— Он хотел сказать, что мы еще не спаривались в горах, — пояснила я. Вот ему и не терпится. Вы же знаете, все самцы думают об одном и том же… Приходится успокаивать.
Жрец с готовностью принялся хохотать, ему вторили воины. Я указала передней рукой на стену.
— Вы пропустите нас к морю?
— О, божественная! — жрец подскочил. — Ты должна нам помочь! Так было сказано! Ты пришла в зеленый день!
Я покрепче сжала Биста задними коленями на случай, если придется прыгать.
— Чем я могу помочь?
Жрец обхватил себя за плечи.
— К нам прилетели чужаки. Оттуда, — он упал на спину и указал обеими ногами на гигантский диск Матери, пламеневший в лучах заходящего солнца, затем проворно вскочил. — Они говорят плохо, но понятно. Говорят, что хотят дать нам много подарков и знаний. Просто так! В этом их вера, говорят.
Жрец злобно оскалил зубы.
— Нам не нужна чужая вера, — прошипел он. — У нас есть боги, они обитают в большой воде. Они разгневаются на нас. Они накажут нас. Они истребят нас, сожрут нас, лишат нас детей и женщин! Скажи, это так?!
На миг задумавшись, я быстро просчитала верную поведенческую тактику.
— Да, ты прав, — я грозно распахнула крылья и открыла шипы на всех ногах. Уанка отпрыгнули, многие завизжали.
«Что ты делаешь?!» — в панике просигналил Бист. — «Они нас расстреляют!»
«Молчи и слушай», — я принялась медленно раскачиваться, имитируя танец перед половыми играми. Аборигены, как я и предполагала, ничего не поняли.
— Да! Да! — жрец вцепился себе в шерсть. — Я говорил! Я говорил, а меня не слушали! Но теперь меня все станут слушать, да? Теперь в меня никто не бросит калом, да? Да! Теперь так!
Он спрыгнул с террасы и бесстрашно подбежал ко мне.
— Божественная! Ты должна прогнать чужаков. Они не уходят уже много дней. Они лгут, будто другие чужаки сломали их небесную лодку. Я чую ложь! Я не осквернен! Ты прогонишь?
Я молча посмотрела назад. Пропасть была глубока, а давление воздуха на такой высоте не позволит мне летать. Если мы прыгнем, Бист погибнет, а я сломаю все ноги и тоже погибну, только медленно. Битва с уанка принесет смерть Бисту и тяжелые увечья мне.
Не самый богатый выбор.
«Что будем делать, божественная?» — ядовито просигналил Бист.
Я перевела все шестнадцать глаз на жреца и нехотя скрестила передние руки под грудью.
— Где
Игон с тоской смотрел на небо. Там, всего в двух световых секундах, чудовищным диском светилось спасение. Так близко… Казалось, до Трои можно дотянуться рукой, стоит лишь встать на цыпочки. Невозможность вернуться сводила с ума.
Респиратор натер кожу до волдырей. Иногда Игон снимал его, задыхался несколько секунд и вновь надевал, прежде чем кислородное голодание становилось опасным. По крайней мере, температура здесь, в горах, была терпимой; не то что внизу, у побережья, где человек мог свариться за сутки. Проклятый парниковый эффект… Первые исследователи, будь они неладны, замерили уровень солнечной радиации, провели съемку с орбиты и пришли к выводу, что белковые организмы на спутнике Трои не протянут и часа. Да и кого волновал этот маленький вонючий шарик, затянутый хлорными тучами, где ядовитая вода шипит в лужах словно кола, поскольку углекислого газа здесь впятеро больше, чем кислорода? Открытие Трои, подлинного рая, вдобавок начисто лишенного разумных аборигенов, на долгие десятилетия отвлекло внимание от спутника.
Знали бы они…
Игон обернулся, еще раз окинув взглядом каменную крепость уу-ан'кха. Месяц назад они с Глен считали, что им страшно повезло отыскать это селение. В самом деле, уу-ан'кха строили свои замки так, словно специально стремились избежать обнаружения с воздуха. Этому наверняка была причина летающие хищники или религия… Но теперь мастерство уу-ан'кха обрекало людей на долгую, мучительную и — самое страшное — бессмысленную смерть.
Игон смачно выругался, забыв, что коммуникатор включен. Голос Глен в наушниках заставил его вздрогнуть:
— Что случилось?
— Ничего, — Игон опустил голову. — Я смотрю на Трою.
Глен помолчала.
— Я распаковала новый фильм, — сказала она после паузы. — 22 век, Гершвин, комедия. Хочешь посмотреть?
Игон криво усмехнулся, поморщившись от боли в натертой респиратором коже.
— Спасибо, не надо.
— Это отвлечет…
— От чего?
Он повернулся и с силой оттолкнулся от скалы, взмыв к небу. Гравитация здесь даже меньше, чем на Марсе. Удивительно, как сохраняется столь плотная атмосфера.
Чуть согнул ноги, ожидая удара. Привычные к таким прыжкам мышцы не подвели, приземление прошло удачно. Глен как ошпаренная выскочила из палатки:
— Дурак, что ты делаешь?! — она подбежала к нему, схватила за плечи. Спятил? За две секунды тебя разгонит так, что ноги сломаешь!
— Я с Марса, — Игон резко стряхнул её руки.
— Не похоже!
— Оставь меня, — он отвернулся и залез в палатку.
Глен постояла у полога. Игон слышал её тяжелое дыхание, к которому примешивался посвист респиратора и слабое шипение углекислотного фильтра. Эти звуки сводили с ума. Вонь хлорных испарений сводила с ума. Безнадежность сводила с ума. Зачем они мучают и себя, и аборигенов? Этот маленький жрец столько раз требовал их смерти… Все равно воздух кончится через месяц.