Гувернантка из другого мира, или Фея с поличным
Шрифт:
– Висит на темнейшестве, как обычно, - прыснула её подруга-пышечка.
Это «обычно» неприятно резануло слух.
Я прислушалась.
– Так можно подумать, Игнесс выпустит его темнейшество из своих когтей и отдаст его девчонке-гувернантке!
– Миноре! Девчонка - Миноре, не забывайте об этом, Ерепетия. Высокородная фея! И, к тому же, радужной крови!
– Неважно! Мы не феи, дражайшая Фиона, чтобы всерьёз воспринимать их классовый уклад. Это объединённая империя дарков.
– Вот-вот. Это не Колыбель
Захотелось вдруг приложить ладони к ушам и заорать. Только лишь невероятным усилием я не сделала этого. Не обращала раньше внимания, что так слух обострился. Впрочем, в окружении такого количества людей я впервые. От их пересудов, и особенно от их эмоций
– чувства превосходства, зависти, злости, ревности, злорадства, желания унизить, и, тем самым, возвысится, было гадко, к горлу даже подступила тошнота.
Отыскав «зверят», я, не скрывая своей радости и усталости, сообщила им, что бал окончен и пора в кровати.
Утомлённые дети не возражали, не стали заострять внимание на том, что бал, как бы, идёт полным ходом. И даже о сказке на ночь не напомнили.
Мы уже выскользнули в коридор, как вдруг услышали возгласы позади.
Я тихо заскрежетала зубами.
Ну, что там ещё?!
Я чувствовала себя настолько вымотанной, что даже не интересно было ни разу, - уверяла я своё фейское любопытство, устроившее внутренний демарш.
Фейское любопытство не соглашалось и, в свою очередь, заверяло, что мы себе не простим, если не узнаем, что там.
«Зверята» хором заняли сторону фейского любопытства. Моргающие и зевающие, они заверили, в отличие от внутреннего голоса, вслух, что «мы не в жизнь себе не простим, если уйдём прямо сейчас».
– Спорим на три пьяса, что это Вестница?
– таинственным шёпотом спросил мой «одуванчик».
– Откуда у тебя три пьяса?
– скривился Ингварчик.
– У Фрешеньки попрошу, съел?
– высунула язык Клиппи.
Я усмехнулась. Кажется, наследники даже представления не имеют о том, как эти самые пьясы выглядят. Что и понятно. Зачем им деньги?
И, плюнув на педагогику на сегодня, пообещала детям, что мы, если что, раскошелим темнейшество.
– А кто такая Вестница?
– спросила детей о том, что занимало больше всего.
– Ты что!
– сделала страшные глаза Клиппи.
– Вестница - это Вестница!
– важно разъяснил Ингвар.
Глава 46 О том, как меня шантажировали
Мы с детьми выглянули в зал.
Толпа расступалась перед гордо вышагивающей по красной дорожке женщиной в чёрном. Очень красивой женщиной. Но в отличие от ярких экзотичных фей, новая гостья была красива таинственной и зловещей красотой тьмы. Запредельной, почти загробной...
Эдакая фея Малифисента, которую осмелились не пригласить
Но на лицах присутствующих застыл такой нескрываемый восторг, что я поняла - гостья была очень и очень желанной. Из тех, кому приглашение не требуется.
Женщина направлялась к застывшим наверху лестницы темнейшеству с фай Игнесс. Рыжеволосая так и сияла, наслаждаясь всеобщим вниманием. Неужели это она всего двадцать минут назад смотрела в небо остекленевшим взором и не было ей никакого дела ни до темнейшества, ни даже до того, как она выглядит?
– Вестница! Вестница! Вестница!
– звучал шепоток над поспешно склоняющихся в поклонах рядами придворных.
– Так кто такая Вестница?
– предприняла я новую попытку просветиться на счёт гостьи.
– Фрешенька, не тупи!
– укоризненно покачал головой Ингвар.
– Как можно не знать, кто такая Вестница!
– фыркнула Клиппи.
И в тот же момент меня осенило.
Перед Марком Эскуро склонилась в лёгком поклоне сама Тьма.
Живое воплощение всей тёмной силы магических источников.
– Ваша покорная слуга, мой лорд, - усмехнувшись, пропела она до того бархатным и тягучим голосом, что у меня пальцы сами собой в кулаки сжались.
Разрази меня жрот, это я что, даже к Тьме лорда Эскуро ревную?!
Вот уж не ожидала от себя!
В каждом жесте Вестницы, в каждом взмахе ресниц, наклоне головы читалось, что она прекрасно осознаёт, кто тут настоящая госпожа, но ей нравится играть свою роль слуги.
Марк поприветствовал её, склонившись в ответном поклоне и Вестница продолжила говорить.
Говорила она тихо, но я готова была поклясться, не было в зале ни одного человека, кто не слышал бы каждое слово.
– Инициация через три дня, семнадцатого разноцвета, мой лорд, - сказала она с придыханием.
– В полнолуние. Для Даркарис большая честь инициировать нового тёмного лорда.
Губы Вестницы изогнулись в самой порочной из всех улыбок, какую только можно вообразить. Та же Игнесс по сравнению с Тьмой - тьфу и растереть, неуклюжая дилетантка.
Мне на миг даже захотелось и вправду стырить Маори, раз меня больше магия контракта не держит. До местных разборок мне дела нет, но очень захотелось вдруг, чтобы эти двое никогда больше не встречались. Совсем.
К тому же неизвестно ещё, как эта их инициация проходит!..
Шерды! Ну вот о чём я только думаю?!
Тьма тем временем, к моему облегчению, благополучно распалась на стаю летучих мышей, которые хаотично заметались, задевая крыльями присутствующих. Но никто, даже феи не посмели пошевелиться или допустить на своём лице хоть намёк на брезгливость или недовольство.
Я перевела взгляд на ледяного лорда и часто заморгала от неожиданности. Такой ненавистью его пылали глаза! Особенно это было видно на контрасте череды восторженных лиц.