Гувернантка поневоле, или Зелье Судьбы
Шрифт:
Теодор точно знал, что у отца будет встреча с иссой Анной, а леди Алессия будет в это время в беседке. Потому что, во-первых, из беседки просматривается выход из дома, и граф Саккирел не пройдет незамеченным зорким глазом невесты. Во-вторых, сама беседка отлично видна из окон его кабинета, и Алессия старательно каждый день торчит там, стараясь привлечь внимание “жениха”. Вот виконт и пришел сюда в намерении обеспечить им с сестрой алиби. И он не просчитался.
Потенциальная невеста, как и предположил Тео, обрадовалась возможности продемонстрировать себя жениху в роли заботливой мачехи (на случай, если граф
– Ванессе так много задали на лето. Как будто мы сюда приехали не для того, чтобы отдохнуть. Кстати, спрошу, как у нее дела.
Он достал из-за пазухи шар размером чуть больше ладони, из кармана он извлек специальную подставку, все это установил на скамейке, положил на шар руки и закрыл глаза. Шар помутнел, и в нем появилось изображение Ванессы.
– Привет, Ванесса! – мальчик помахал сестре рукой. Та помахала в ответ и склонилась над столом.
– Ты носишь с собой переговорный шар? – удивленно поинтересовалась леди Алессия.
– Да, я же пошел искать нашу гувернантку и должен был сказать Ванессе, куда ей идти, когда она закончит уроки. Передайте ей привет, – он протянул шар дамам.
– Здравствуй, Ванесса, – послушно повторили леди.
– Добрый день, леди! – ответила Ванесса в шаре, – исса Анна с вами?
– Нет, я не нашел ее, – ответил мальчик, возвращая шар. – Тебе много еще?
– Я уже закончила. Но вот что я хотела спросить…
И девочка начала неспешно рассказывать, какие задания ей дали на лето, рассуждать, как она планирует их сделать, в итоге спросила, права ли она в своих рассуждениях. Леди стали горячо соглашаться, девочка внимательно слушала и кивала до тех пор, пока Тео не сказал:
– Ванесса, хватит разговаривать, одевайся и выходи в сад!
– Хорошо, Тео, уже бегу.
И дети разорвали связь. Тео остался в беседке, через пару минут показалась и его сестра.
– Ты быстро, – заметил брат. – Все успела?
– Да, – ответила девочка и тоже присела на скамейку.
***
Анна складывала лепестки из атласных лент и думала о детях. Вообще, ей в голову приходили разные мысли на тему, где она оказалась, как она тут очутилась, зачем она согласилась, что она подписала. Но Анна почему-то гнала их от себя, и мысли охотно улетали прочь. Поэтому она думала о детях. Девочке Ванессе было семь лет, мальчику же оказалось четырнадцать, хотя выглядел он младше. Анна прикидывала так и этак, чем же занять детей на прогулке. Можно поиграть в мяч или подвижные игры, но то, что интересно подростку слишком сложно для «дошколенка», то, что нравится обычно девочкам семи лет, совсем не интересно подростку. Тео показался Анне несколько замкнутым и нелюдимым, но в его возрасте это случается.
«Интересно, а дети только говорят по-русски или читать тоже умеют? Говорят с акцентом, но неплохо. Можно ли их об этом спросить? Меня просили не упоминать о родине, а про язык можно или нет? Так бы можно в те же «12 записок» сыграть. Или в ребусы».
Пока Анна раздумывала и клеила лепестки на шпильку, в двери постучали и, после разрешения войти, появились служанки и братья Саккирел.
– Исса Анна, вас ожидает Даниель
Анну поначалу коробило это странное обращение – «исса Анна» и она все порывалась поправить, что правильно «мисс Анна», но потом подумала, что в Шотландии может быть принято какое-то свое обращение, и решила уточнить:
– Почему вы называете меня «исса», это какое-то специальное обращение в вашей стране?
Джон охотно пояснил:
– Да, у нас есть аристократы и девушек из высшего сословия принято называть «леди», но если девушка служит или работает по найму, как вы, то ее принято называть «исса», значит «служащая».
– Как странно.
– Что есть, то есть, вы привыкните.
Братья проводили Анну до массивных дверей кабинета хозяина замка и распахнули перед ней тяжелые створки.
– Проходите, присаживайтесь, исса Анна.
Граф ждал ее, стоя у окна, и когда она села, обернулся. Он был хмур, но это никак не портило его внешности. Все тот же точеный профиль, чуть удлиненный нос, высокий лоб и упрямый, чуть приподнятый, подбородок, красиво очерченные губы, застывшие сейчас в легкой усмешке. Черные пронзительные глаза и иссиня-черные, зачесанные назад и собранные в хвост, волосы. Широкий разворот плеч, прямая спина, уверенность и одновременно расслабленность в позе наталкивали на мысль о высоком положении и привычке командовать. Граф смотрел пристально и чуть свысока. Анна стушевалась и опустила глаза под его пристальным взглядом.
Так продолжалось какое-то время – граф и гувернантка молча рассматривали друг друга, каждый думая о своем. Анна, искоса бросавшая осторожные взгляды, отметила несколько странную, но идеально сидящую на мужчине белоснежную рубашку, заправленную в узкие брюки. Рубашка явно была шелковой и настолько подчеркивала рельеф мышц, что Анна залюбовалась. «Выглядит как аристократ из позапрошлого века! Но стильно, ему идет. Высоких сапог не хватает для полноты образа. М-да, не чета нашим мужикам! По всему видно, что в форме себя держит. Интересно, а может и тренажерный зал у них здесь есть, надо бы позаниматься, а то ногу опять тянет», – размышляла она.
Граф, оглядывая молодую женщину в простом сером платье без всяких изысков (что нашлось в закромах, то и выдали), думал, что это была плохая, очень плохая идея – позволять братьям отправиться в другой мир. И если бы они не поспешили с контрактом, связывающим его по рукам и ногам, то девица была бы уже дома, и ему не пришлось бы с ней возиться. Потому что отослать девицу, конечно же, проще, чем смотреть на нее сейчас и думать о том, насколько у нее нежная кожа и мягкие губы. Даниель отогнал от себя неподходящие мысли и взглянул на кольцо, определяющее приворот. Камень на кольце молчал. Граф молчать не стал:
– Итак. Мои братья успели подписать с вами контракт, согласно которому, вы становитесь на пол года гувернанткой моих детей, – начал он разговор. – Ваши обязанности, как гувернантки перечислены в контракте, поэтому не буду останавливаться на них. Особо подчеркну, что ни при каких обстоятельствах, ни в каком виде вы не должны называть свою родину и места, связанные с ней. Поклянитесь, что не будете делать этого.
Граф выжидательно замолчал.
Анна кивнула и сказала:
– Клянусь.