Гвардейские залпы
Шрифт:
– Через правое плечо?
– машинально переспросил Васильев, слушавший очень внимательно доклад Комарова.
– Он мою левую руку задержал, - пытался оправдаться Иван.
Но Васильев во всех случаях признавал только факты:
– Сделал тебе кто-нибудь замечание?
– Нет... Только по дороге из штаба какой-то генерал встретил и повернул кругом раз двадцать.
– Маршал Конев был там?
– Был. Сидел в стороне, положив нога на ногу.
– Ну, все! Объявляю вам, товарищ гвардии старший лейтенант, строгий
И теперь обидное взыскание было снято.
Приехали и долгожданные гости. Поразмыслив, Васильев привел их к обеду в батареи. Солдаты радостно встретили медиков. Многим из них и разговаривать-то не приходилось с женщинами чуть ли не с самого начала войны. И сейчас батарейцы всеми силами старались заслужить расположение гостей. В свою очередь, и те были очень внимательны с воинами. Катя, как всегда, выделявшаяся красотой, обаятельностью, для каждого находила и теплую улыбку и хорошее слово. Не спускал с нее глаз и я. После обеда разошлись побродить.
За Одером разведчики где-то раздобыли несколько новых мячей, один из них я преподнес Кате. И вот, постукивая мячом о землю, мы весело брели вдвоем по чуть заметной тропинке вдоль опушки леса.
Вдалеке на юго-западе зеленели отроги Карпат, выше они отливали золотыми бликами горных лугов. Серебристо-голубые вершины тонули в солнечной дымке.
Я чувствовал, что Катя совсем пленилась горным пейзажем. И вдруг повернулась ко мне с улыбкой:
– А ваш полк, случайно, не попадет в эти горы? Ведь вас то и дело куда-то бросают!
– Все может быть.
– Хорошо бы. Если окажетесь там, я обязательно к тебе приеду. Всеми правдами и неправдами вырвусь. Хотя бы на своей "санитарке". И пойдем с тобой по горам. Будем карабкаться по тропкам, перебираться через ручейки, пить из них прозрачную холодную воду. Замечательно!.. В этом краю, наверное, и люди должны быть сильными, красивыми. Повидать бы, как живут... И цветов я наберу, и сплету два венка... Ну, чего ты молчишь?
Что я мог ей сказать? Только то, что не имею права идти с ней в горы, да и сейчас, пожалуй, вместе находиться не стоило бы. Слишком она мне нравилась, и уже не просто как товарищ, землячка.
– Все о своей батарее думаешь?
– весело продолжала Катя.
– А живая Катюша с тобой рядом. Может быть, тебе это имя слишком надоело?
– и она лукаво заглянула мне в глаза.
Нет! Больше скрывать от Кати, что я не свободен, было нельзя.
– Почему надоело?.. Очень нравится, - глухо выдавил я.
– Я даже жену просил дочку Катей назвать, если без меня родится...
Кажется, она даже вскрикнула от удивления, и мы долго шли молча.
– Вот уж никогда не думала, что ты можешь быть женат. Тебе ведь и двадцати еще двух нет. Когда же ты успел?
Я стал ей рассказывать о заводе и своей встрече с Таней. Катя внимательно слушала.
– А мне ведь еще тогда, в Выборге...
–
– Ну, да ладно. Хватит об этом. Давай возвращаться.
И прошла вперед. Я смотрел, как легко замелькали ее длинные красивые ноги. Вот она перескочила через небольшую воронку, потянулась и сорвала с куста пушистую веточку...
Поздним вечером мы провожали девушек. Степенно поддерживая под руку Валерию Николаевну, прогуливался по дороге перед машиной гвардии майор Васильев.
В стороне что-то горячо доказывал Вале Иван Комаров. Оживленно беседовала с группой солдат Катя. Наконец, попрощавшись со всеми, повернулась ко мне.
– Ну, до свидания, - и протянула руку. Я заставил себя взглянуть ей в лицо, в ее синие слепящие глаза. "Наверное, не придется больше встретиться", грустно думал я.
Она только кивнула, словно прочтя мои мысли. "Олимпия" вырвалась на дорогу к автостраде и направилась в сторону Бреславля.
Внезапный срочный вызов на совещание к командиру полка встревожил всех: "Зачем? Что еще там могло произойти? Неужели капитуляция?"
Видный и всегда подтянутый, гвардии подполковник Кузьменко на этот раз выглядел как-то особенно торжественно. Но слова его прозвучали резко.
– В столице Чехословакии - Праге - восстание. Наши дорогие братья обратились к Советской Армии за помощью. Полк выступает для освобождения Праги.
Предстоял еще один, и, без сомнения, славный рейд.
– Буду встречать батареи у поворота с автострады к городу Бунцлау, где захоронено сердце великого русского полководца фельдмаршала Кутузова. Кто придет первым, первым и получит боевую задачу. Выполняйте!
– заключил Иван Захарович.
Командиры батарей стремглав бросились к своим машинам.
– Тревога!.. Моторы!
– такую команду я громко выкрикнул своей батарее. Расчет мой был прост. Пока другие батареи начнут грузить все свое имущество, которым порядком обросли, наша уйдет вперед и первой вступит в бой. Установки начали медленно выходить на шоссе.
Солдаты на ходу запрыгивали в медленно движущиеся машины. Вот и Ильчибаев вскочил с одним карабином. Все его кастрюльки остались на месте.
– Пункт назначения: поворот с автострады на Бунцлау!
– крикнул я Кобзеву, оставшемуся собирать батарейное имущество.
Двигаться по широкой и прямой автостраде было легко. Временами я высовывался и спрашивал у Меринкова, все ли идут установки.
– Идут!
– отвечал Виктор Меринков, следивший за нашей маленькой колонной.
И Царев нажимал на скорость.
Остался в стороне дымящийся Бреславль. Через два часа напряженной езды слева показался широкий поворот. Там стояли офицеры, встречающие свои части. Среди них был и Кузьменко. Завидев батарею, командир полка довольно взглянул на часы. Вскоре подошли и другие машины.