Гвардии «Катюша»
Шрифт:
— Снаряды следует вывезти, — заключил генерал. — Сколько вам для этого нужно времени?
— Двое суток.
Генерал согласился. И мне теперь надо было действовать быстро.
Гвардейским минометным частям, расположенным поближе к городу, было предписано к утру следующего дня выделить по 8 автомашин с людьми.
Чуть свет подъезжая к заводу, я увидел неподвижную колонну грузовиков и множество солдат. За сутки все бракованные снаряды доставили на склад ГМЧ. Опытные офицеры внимательно проверили их, выявили, какие у них повреждения. Было установлено, что у некоторых не обнаруживалось
И в дальнейшем, посещая наш фронт, генерал Дегтярев всегда интересовался состоянием «снарядных дел». Он дотошно вникал в детали, помогал находить новые резервы боеприпасов, что для блокадного города было так важно.
Генерал Дегтярев побывал на складе ГМЧ, который размещался в поселке Шувалове, в помещении бывшего овощехранилища. Он проверил, как хранятся снаряды, и остался доволен.
В связи с этим мне очень хочется рассказать о начальнике склада — капитане Василии Ивановиче Князеве. С глубоким уважением вспоминаю я этого высокого, плечистого сибиряка с простым, добрым крестьянским лицом. Удивительно хорошо было с ним работать. Не было случая, чтобы Князев не выполнил в срок какое-либо распоряжение, «отвертелся» бы от канительного дела. Честность, добросовестность, инициатива отличали все его действия.
Вверенное Князеву бесценное богатство — боеприпасы для «катюш» всего фронта — хранилось в безупречном порядке. Хозяйство Князева было поистине беспокойное. Днем и ночью прибывали вагоны со снарядами. И отсюда же непрерывным потоком отправлялись машины с дорогим грузом на все участки фронта.
Вагоны никогда не задерживались на складе сверх установленного срока, хотя график их разгрузки был предельно жестким. Грузовики всегда вовремя отправлялись в ответственный рейс. Людей на складе было мало, но трудились они самоотверженно.
Князев — превосходный организатор. Пожалуй, самая сильная его черта — уменье сплотить людей, направить их энергию на выполнение поставленных командованием задач. Василий Иванович по-отечески заботился о подчиненных, об их быте, питании. И они отвечали ему сердечной солдатской любовью.
Стоило Князеву сказать: «Надо, ребята…» — и сколько бы до этого «надо» ни трудились, люди забывали об усталости, отдавались делу с полным напряжением сил.
В горячие часы Князев и сам таскал ящики со снарядами, а своих подчиненных подбадривал шуткой.
Вспоминаю такой эпизод. Необходимо доставить на Ораниенбаумский плацдарм большую партию снарядов. Для этого выделили в наше распоряжение несколько барж. Стояли они у набережной Малой Невки, берега которой в этом месте были совершенно не приспособлены к погрузочным работам. Снега выпало мало, на дорогах гололед.
Погрузить баржи надо было в течение одного дня силами и средствами склада. Задача казалась непосильной.
Подсчитали вместе с Князевым все возможности, сняли на погрузку хозяйственников, писарей, весь личный состав склада. Все автомашины проверили, привели в полную исправность. Стоило хоть одной на короткое время выйти из строя — не уложились бы в срок.
Составили
Любо было смотреть, как трудятся люди.
Ровно в 24.00 буксиры с баржами отправились в путь. К утру они благополучно прибыли на место.
Князев был отважным офицером. Не раз я видел, как он хладнокровно и решительно действовал под огнем врага.
…Фашисты бомбили станцию Веймарн. Горели вагоны со снаряжением и боеприпасами, рвались снаряды. Князев со своими солдатами, пренебрегая опасностью, вытаскивали из огня все, что можно сохранить, спасали снаряды.
Многое сейчас вспоминается о тех далеких днях. И то, какой страх наводили на врага своими сокрушительными залпами наши боевые установки. И то, с какой любовью говорили бойцы всех родов войск о легендарных «катюшах». И то, какую заботу о наших частях проявляли командование фронта и Ленинградская партийная организация.
В трудный час я нередко по поручению командующего ГМЧ отправлялся в Смольный. Не было случая, чтобы заботы реактивных частей оставались без внимания, чтобы их нужды не удовлетворялись.
Простое русское имя Катюша, которым народ назвал новое грозное советское оружие, открывало двери и сердца всех, к кому мы обращались.
Все понимали, что значит в бою залп реактивных минометов.
В. И. Савельев,
кандидат военных наук
ПОЛК НАЗВАЛИ КРАСНОСЕЛЬСКИМ
Ранним утром 3 января 1944 года меня вызвали в штаб 54-го отдельного гвардейского минометного дивизиона 38-го гвардейского минометного полка. Он располагался в одном из домов на Международном (ныне Московском) проспекте, примерно напротив здания, где сейчас находится Московский райком КПСС.
Через 10–15 минут я переступил порог штабной комнаты, куда уже прибыли командиры батарей старшие лейтенанты А. В. Карпов и И. И. Сергеев, а также командиры других подразделений. Здесь же были начальник штаба дивизиона старший лейтенант А. В. Зверев и заместитель командира дивизиона по политической части капитан И. П. Котов.
Командир дивизиона капитан В. Ф. Растроста, убедившись в том, что все вызванные собрались, начал совещание со слов: «Товарищи офицеры, день, которого мы с нетерпением так долго ждали, наступил. Нам предстоит совместно с другими частями разгромить немецких оккупантов под Ленинградом и освободить Ленинградскую область от врага!»
А затем он познакомил нас с задачей, поставленной дивизиону, и определил роль и место каждого подразделения в ее выполнении. Дивизион, действуя в составе полка, должен был в период артиллерийской подготовки подавить живую силу и огневые средства в опорных пунктах, артиллерийские и минометные батареи фашистов перед участком прорыва 30-го гвардейского стрелкового корпуса и в ходе наступления поддержать боевые действия частей 64-й гвардейской стрелковой дивизии.