Гвардии «Катюша»

Бороданков А. П.

— Постарайтесь использовать опыт применения реактивного оружия, приобретенный вами на Сталинградском, Южном и четвертом Украинском фронтах, — посоветовал в заключение Петр Алексеевич.

Я встречался с генералом Дегтяревым, будучи еще комиссаром, а потом командиром 4-го гмп под Сталинградом в 1942 году, под Ростовом, а затем в Донбассе и под Мелитополем в 1943 году, когда я был помощником командующего и исполняющим обязанности командующего ГМЧ фронта.

Штаб 3-го Прибалтийского фронта размещался в лесах и маленьких деревушках западнее старинного русского города Порхова. Я представился командующему фронтом генералу армии И. И. Масленникову, членам Военного совета генерал-лейтенанту

М. В. Рудакову и генерал-майору Г. М. Яшечкину, а также начальнику штаба генерал-лейтенанту В. Р. Вашкевичу и командующему артиллерией генерал-полковнику С. А. Краснопевцеву.

Командующий фронтом генерал армии Иван Иванович Масленников, невысокого роста, с загорелым и обветренным лицом, спокойный, малоразговорчивый человек, выслушав доклад, пригласил меня сесть и вкратце ознакомил с обстановкой…

3-й Прибалтийский фронт удерживает оборону тремя общевойсковыми армиями на рубеже протяженностью до 200 км, в основном вдоль реки Великой, занимая Стрежневский плацдарм на западном берегу реки южнее города Острова. В составе фронта дополнительно имеется еще одна общевойсковая армия и действует 14-я воздушная армия, а также артиллерийские, танковые и инженерные соединения резерва Ставки Верховного главнокомандования, в том числе гвардейские минометные части. Нам противостоит 16-я немецкая армия, которая все время пытается сбросить в реку Великую советские части и очистить Стрежневский плацдарм.

— Надо готовиться к наступлению, чтобы разгромить псковско-островскую группировку немцев и освободить наши города от гитлеровских захватчиков, — сказал генерал. — Это будет трудная задача. Местность на переднем крае повсюду открытая, хорошо просматривается с господствующих высот; единственная рокадная дорога на виду у немцев, под непрерывным их огнем. Скрытнее перемещение и размещение боевых порядков наших войск крайне затруднительно. Внезапность нашего удара в этих условиях исключена. Вся надежда только на сильное огневое воздействие поддерживающих пехоту танков, артиллерии, ГМЧ, авиации.

Я знаю мощь огня прославленных «катюш», — подытожил свое сообщение командующий, — и возлагаю большие надежды на гвардейские минометные части.

Части ГМЧ 3-го Прибалтийского фронта имели большой опыт боевых действий в лесисто-болотистой местности, участвовали в боях по прорыву блокады Ленинграда, умели хорошо взаимодействовать на поле боя с общевойсковыми, танковыми и механизированными частями и соединениями. Офицеры в совершенстве владели всеми методами ведения залпового огня. Политработникам частей удалось хорошо наладить работу партийных и комсомольских организаций, обеспечить высокий боевой подъем личного состава.

За короткое время я ознакомился с состоянием бригад и полков. Огневая мощь Оперативной группы ГМЧ 3-го Прибалтийского фронта была очень большой. Все гвардейские минометные части одновременным залпом за 8—10 секунд выпускали почти 5 тысяч ракет улучшенной кучности среднего и большого калибра. Они надежно поражали противника на площади около 300 га. Повторный залп полки М-13 могли произвести через 30–40 минут, бригады М-31-12 — через час.

Для успешного использования ГМЧ в предстоящих наступательных операциях надо было ознакомить с боевыми свойствами «катюш» командиров общевойсковых соединений и частей. Я доложил об этом командующему фронтом. Он включил эту тему в программу занятий на десятидневных сборах командиров соединений фронта. Нам отвели один полный день. Сборы проводились на полигоне — точной копии участка предстоящего прорыва обороны противника.

Программой было предусмотрено показать боевые машины и реактивные снаряды, рассказать об их боевых свойствах, а также

провести нашими подразделениями боевую стрельбу по целям с уменьшенной в 10 раз плотностью.

На показное занятие я пригласил своего боевого друга — командующего ГМЧ 2-го Прибалтийского фронта генерал-лейтенанта Алексея Ивановича Нестеренко, который помог нам дельными советами в организации и проведении столь ответственного мероприятия.

Для наблюдения за разрывами реактивных снарядов у цели были подготовлены надежные блиндажи, из которых участники сбора наблюдали поражающую эффективность гвардейских «катюш».

Занятие мы провели хорошо, но не обошлось без курьеза.

Я решил до прибытия генерала армии Масленникова пристрелять цель из установок М-31. «Рамы ведь, — думал я, — точно не наведешь». Подал команду «Двенадцать снарядов — огонь!». А вскоре телефонист доложил: «Выстрел». Глянул я на дорогу… и обмер. По ней двигалась колонна легковых автомашин. На передних ехал весь Военный совет фронта во главе с генералом Масленниковым. Дорога вела прямо к цели, а потом круто поворачивала к блиндажам. В ужасе я подал команду «Стой!», но было поздно. Ракеты большой мощности слетали одна за другой с рам и летели через колонну автомашин.

Рванули они дружно в разных местах и именно в тот момент, когда колонна начала поворачивать вправо. Генерал Нестеренко, стоя рядом, невесело сказал мне: — «Задело, наверное. Готовься объяснить как следует».

Тем временем машины одна за другой, преодолев дымно-пыльную завесу от взрывов, подходили к блиндажам, с них сходили генералы и офицеры. Неуверенным шагом я пошел навстречу командующему фронтом, Нестеренко шел рядом со мной. Генерал Масленников, возбужденный столь неожиданным и мощным «приемом», шел, однако, спокойно, по-видимому, исключая всякую случайность и возможность ошибки. Еще издали он спросил меня: «Готовы ли к стрельбе?» И не дожидаясь ответа, сказал: «Давайте будем начинать», — и пошел в блиндаж. У меня полегчало на душе. Проходивший мимо нас командующий 1-й ударной армией, давно знакомый мне генерал-лейтенант Н. Д. Захватаев пошутил: «Слушай, гвардеец, ты нас так заиками можешь сделать».

Получив разрешение начать занятие, я встал перед амбразурой блиндажа и указал места и размеры целей, подлежащих поражению. Потом последовательно подавал команды на открытие огня. Вначале выстрел произвели две боевые машины М-13 прямой наводкой. Ракеты разлетелись узким вытянутым эллипсом, начиная с 300-метрового расстояния от огневых позиций и на километр в глубину. Затем произвели залп батареи М-13 со средней дальностью стрельбы, положив свои снаряды круглым эллипсом невдалеке от блиндажа, так что вокруг нас засвистели осколки. Потом дала батарейный залп снарядами М-31 тяжелая бригада на предельной дальности, сотрясая землю, вытянув свой эллипс далеко вдоль линии фронта. Ближайший снаряд разорвался очень близко от блиндажа, и взрывной волной меня сбило с ног.

Генерал И. И. Масленников начал разбор показных занятий. Дав участникам сбора конкретные указания об использовании «катюш» в предстоящих боях, он объявил благодарность гвардейцам — участникам показных занятий и стрельбы.

Это занятие способствовало более эффективному применению гвардейских минометных частей в последующих боях и тесному взаимодействию их с общевойсковыми соединениями и частями.

За месяц до наступления нам привезли 20 тысяч маленьких ракет М-8. Я доложил об этом командующему фронтом и высказал предположение, что, очевидно, прибудет полк М-8, ибо у нас нет ни частей, ни подразделений с боевыми машинами под этот калибр ракет. Генерал Масленников сказал: «Если нас усиливают, то потребуют и большей отдачи».