Гвардии «Катюша»
Шрифт:
25 августа 1944 года Москва салютовала войскам 3-го Прибалтийского фронта в честь освобождения города Тарту. Его штурмом взяли части 67-й армии под командованием генерала В. 3. Романовского. К концу августа наши войска отбросили гитлеровцев на 15–20 км севернее города, на реку Эма-Йыги, захватив выгодный плацдарм, а 1-я ударная и 54-я армии вышли на рубеж Валга — Гулбене и начали перегруппировку войск и подготовку к решительному наступлению на Ригу. Однако противнику удалось скрытно сосредоточить большие танковые и механизированные силы севернее Тарту, внезапным ударом 3 сентября прорвать нашу оборону и устремиться к Тарту. Создавалась угроза захвата города и выхода противника в наш глубокий тыл. Военный совет фронта поставил задачу командующим всеми родами войск фронта, в том числе и мне, срочно выехать
Я по радио отдал приказ четырем полкам М-13 и одной тяжелой бригаде М-31 немедленно сняться с боевых порядков без тыловых подразделений и форсированным маршем сосредоточиться южнее Тарту. В 16 часов я приехал с разведкой в город. Вскоре туда прибыли командующие артиллерией, танковыми, инженерными войсками фронта и командующий 14-й воздушной армией. Все подтягивали свои силы для отражения натиска врага.
Обстановка создавалась критическая. Не было известно точное расположение наших обороняющихся частей. Их штабы находились в движении. Мы с командующим 14-й воздушной армией генерал-лейтенантом К. П. Журавлевым поднялись на водонапорную башню, где уже занял наблюдательный пункт прибывший раньше всех командир 320-го гмп полковник Н. Д. Силин. Там я поставил ему задачу на разведку противника и установление связи со стрелковыми частями.
С высоты башни хорошо был виден город и далеко просматривались его окрестности. Самолеты генерала Журавлева быстро захватили господство в воздухе. Мы наблюдали движение колонн войск, но чьи они, установить в вечернее время было трудно. Прибывшие ГМЧ с ходу занимали боевые порядки и организовывали разведку поля боя. К этому времени нам удалось обнаружить большое скопление войск, танков, артиллерии противника в лесу за рекой Эма-Йыги на подступах к городу. Чувствовалось, что фашисты намерены взять город с ходу. Мы с генералом Журавлевым решили уничтожить эту группировку огнем «катюш» и одновременным бомбовым ударом авиации. Я нацелил туда два полка М-13, а Журавлев поднял в воздух большую группу бомбардировщиков и штурмовиков. Все было готово к открытию огня, как вдруг один майор из отходящих наших частей доложил, что в этом лесу советские войска. Пришлось уточнять положение дополнительной разведкой. А тем временем наши бомбардировщики уже тучами кружили над городом, просили указать цель.
Противник притих. Вскоре посланные мною на машинах разведчики доложили по радио, что их обстреляли немецкие автоматчики. Сомнения отпали: в этом лесу сосредоточен враг. Я подал команду «катюшам» открыть огонь, а генерал Журавлев обрушил бомбовый удар с воздуха. Сила одновременного огневого удара была огромна. Противник понес большие потери в людях и технике, его намерение захватить город Тарту было сорвано. Наши войска приободрились, а колонны противника, приостановив движение, начали маскироваться в лесах. Нам стало легче различать, где свои, а где противник. Полки «катюш» отыскивали подошедшего врага и накрывали его огнем. Враг был разбит и отброшен от стен города Тарту.
В этих боях гвардейские минометные части оказались самыми маневренными и подвижными из всех наземных войск фронта. Для четырех полков и одной бригады потребовались считанные часы, чтобы совершить марш от 70 до 140 километров и нанести противнику мощные огневые удары.
После этого боя вместо погибшего Фомина начальником штаба Оперативной группы ГМЧ фронта был утвержден командир 320-го гмп полковник Николай Дмитриевич Силин, а на его место был назначен подполковник В. Е. Зырин.
6 сентября я был на наблюдательном пункте все на той же водонапорной башне города Тарту. Пополудни к ней подошло несколько легковых автомашин, из передней вышел командующий Ленинградским фронтом Леонид Александрович Говоров. Я много хорошего слышал о нем, а встретился впервые. Внешне он показался мне сухим и угрюмым, но в последующем разговоре стало ясно, что он деловой и спокойный человек. Говоров спросил меня, где сейчас командующий фронтом генерал Масленников и когда его можно ждать. Я тут же связался по телефону с начальником штаба фронта генералом Вашкевичем, тот сказал, что генерал Масленников сейчас в 1-й ударней армии и что в Тарту прибудет к вечеру. Я сообщил об
17 сентября 1944 года 2-я ударная армия Ленинградского фронта с этого рубежа перешла в решительное наступление и закончила его победоносным разгромом гитлеровцев в Эстонии.
Наш 3-й Прибалтийский фронт 14 сентября 1944 года перешел в наступление в направлении Риги и в тяжелых, кровопролитных боях, сломив сопротивление гитлеровцев, 13 октября вместе со 2-м Прибалтийским фронтом овладел городом.
И. Д. Кобец,
гвардии подполковник запаса
К БАЛТИЙСКОМУ МОРЮ
Войска Ленинградского фронта рвались на запад. 30-й гвардейский Краснознаменный ордена Суворова III степени Ропшинский минометный полк М-13 шел в боевых порядках передовых подразделений и стрелковых частей, овеянных ратной славой в боях за город Ленина.
После освобождения городов Волосово, Кингисепп мы вместе со стрелковыми частями форсировали реку Лугу. Начался штурм города и крепости Нарва.
В то время я командовал 2-м дивизионом 30-го гмп. Он первым открыл огонь по сосредоточению войск противника в районе станции Нарва. Взять город с ходу частям 63-й гвардейской стрелковой дивизии не удалось. Дивизия форсировала реку Нарву южнее города и захватила плацдарм. В очень трудных условиях лесисто-болотистой местности, при отсутствии каких-либо дорог для маневра и подвоза боеприпасов велись упорные кровопролитные бои по расширению плацдарма и выходу наших войск на берег Финского залива западнее Нарвы.
Гитлеровцы оказывали яростное сопротивление. Они обстреливали из всех видов артиллерии наши войска, находящиеся на плацдарме, предпринимали энергичные меры, чтобы не дать возможности частям полковника Щеглова расширить плацдарм, выйти на берег залива и отрезать нарвскую группировку фашистов. Одновременно гитлеровцы пытались ликвидировать плацдарм, захваченный гвардейцами. Но неколебимо стояли части дивизии, хорошо нам знакомые еще по боям за освобождение поселка Ропша.
На этом освобожденном кусочке эстонской земли западнее реки Нарвы из гвардейских минометных частей был только один наш полк. Личный состав его имел богатый опыт ведения боевых действий в сложных условиях болотистой местности, полученный на Волховском фронте, на Синявинских болотах. Мы научились оборудовать огневые позиции с таким расчетом, чтобы можно было вести огонь на восток, на север и на запад, вкруговую. Землянки, укрытия для техники делались быстро из срубов бревен и обкладывались землей и торфом. Всю зиму и весну шли тяжелые и упорные бои. Приходилось вести огонь по пехоте, танкам, артиллерийским батареям и по позициям шестиствольных минометов.
В 1944 году рано наступила оттепель. Кругом израненный снарядами лес, больше похожий на кустарник, почти непроходимые болота. Боеприпасы приходилось доставлять на огневые позиции вручную с баз, которые находились за рекой.
Гитлеровское командование, стремясь, очевидно, преподнести своему фюреру подарок ко дню рождения, решило ликвидировать наш плацдарм, как нож, занесенный во фланг за их спиной, потопить его защитников в реке. С этой целью противник 19–20 апреля нанес сильный артиллерийский и авиационный удар и начал штурм наших позиций. Вот тут мы и увидели, как горят их танки от меткого огня «катюш».
Дивизион подвергся сильному обстрелу. На позициях батарей старших лейтенантов Витковского и Русанова было все изрыто снарядами и бомбами. Но батареи вели огонь и позиций не оставляли. Маневрировать было негде.
Особенно ожесточенному обстрелу минометным огнем подверглась батарея старшего лейтенанта Эдуарда Николаевича Витковского. В первый же налет были ранены все шоферы боевых установок, находившиеся возле своих машин. Но волевой и энергичный командир батареи продолжал выполнять задачу. За руль сели командиры взводов.