Гвардия Хаоса

Акисс Ардо вин

— Если бы Радим доучился до конца, то ни за что не стал бы тем глупым Глашатаем, на котором держался новый мир, — с печалью ответил Боромир. — Мир стали, пластика и бетона пал, Первым Домам судьбой был дан шанс вернуть себе свое — но этот юнец взбунтовался и все порушил. Все надежды на возвращение старых добрых времен… Младые не вняли уроку и назвали себя Великими, хотя им ясно дали понять, к чему привели столетия их правления. Застроили весь мир башнями и куполами, их обратили в пыль — так они в небе обосновались. Теперь их и оттуда скинули. Поделом соплякам, — отшельник потряс кулаком, опомнился и низко поклонился Ришари. — Но за это уже вам, Гвардейцам,

спасибо. Утешили старика. Тысячу лет ждал, пока их образумят, а потом ещедве… Теперь поспокойней стало. Удел Младых отныне — Железная Земля, но там за ними Отори и Тоттенгрибер следят, под надзором других Первых они не забалуют. Теперь только ярмиры сердце старческое беспокоят, скоро много их проснется, очень много. Снова земля загорит, и небо разверзнется…

— К слову об Отори… — Ришари изобразила смущенную улыбку и выбила на черных ножнах меча торопливую дробь. — Я отправлюсь в Дакиэрро и серьезно поговорю с Сигурдом. Скорее всего, так же серьезно, как с Радимом. У меня с ним личные счеты…

— Пятьдесят лет у тебя с ним личные счеты, а поговорить с ним ты только сейчас собралась? — строго спросил отшельник. — Уж не потому ли, что Дженази вернулся? От брата бежишь?

— Не перед тобой мне отчитываться, старик, — резко ответила Ришари, сверкая разрядами молний в волосах. Воздух затрещал, резко потянуло озоном.

Кожа Боромира потемнела, густые черные волосы стали еще длиннее, вздыбились черной гривой, изо рта полезли острые черные клыки. Он стал выше ростом и шире в плечах, мускулы на руках и груди раздуло до треска в ветхих лохмотьях.

— Ты мне не грози, девчонка, не такие меня пугать пытались! Коль трепки хочешь, я тебе ее быстро устрою! Не посмотрю, что г'ата!

— А следовало бы, — прорычала Ришари, сверкая короной из молний. — Еще раз в мою сторону оскалишься — и не посмотрю, что ты старейший из живущих, у меня после семидесяти почтения к старикам поубавилось. Особенно к таким, у которых в бороде ни одного седого волоска.

Трансформация Боромира завершилась, и теперь ей приходилось смотреть на него снизу вверх, задрав подбородок. Обнажать таким образом горло перед противником, находясь при этом на расстоянии его вытянутой руки, вооруженной острыми когтями, было глупо, но Ришари была абсолютно уверена в том, что быстрее его. Ну а если каким-то неведомым чудом Боромир все же опередит ее — что же, не страшно. В конце концов, ей самой любопытно увидеть удар, способный убить ее на месте. Даже если это будет последнее, что она увидит в своей жизни.

Старик вырос почти в полтора раза, превратившись в угольно-черного великана с переразвитой мускулатурой. Чудовищные мышцы бугрились под толстой кожей выпуклыми валунами, вились толстыми стальными змеями и казались чем-то совершенно несокрушимым; ветхие лохмотья, только что висевшие на нем плащом-палаткой, стали в обтяжку и угрожающе затрещали, обещая разойтись по швам. Белгорро рядом с ним мог бы показаться немощным анорексиком, и, собственно, показался Ришари таким, когда ей посчастливилось стать свидетельницей их поединка много лет назад. Тогда она и узнала о его невероятных физических способностях, источником которых была мистическая способность его рода — представителей Первого Дома Бутус. Известная под названием «Черный Зверь», она была едва ли не единственной в своем роде, позволявшей вот так трансформировать тело своего владельца, и ее было очень легко спутать со способностями людей, пробудивших в себе силы Неназываемых. Но никто из их числа не мог быть чародеем, а Боромир им был — как и большинство представителей

Первых Домов.

А еще ходили слухи, что Великий Дом Даркенвэй произошел от Первого Дома Бутус. Ришари была склонна верить этому: уж очень походила мистическая способность Даркенвэй на начальную ступень мистической способности Бутус. Да и Славию — вотчину этого Первого Дома — остатки Даркенвэй не случайно выбрали в качестве своей новой родины. И к Белгорро он не просто так испытывал неприязнь… Впрочем, причиной последнего могло быть просто то, что тот был ярмиром — их Боромир не любил. Сильно.

Когда старый чародей, не вняв предупреждению, вновь оскалил впечатляющие клыки, которым мог позавидовать любой медведь, Ришари, непостижимым образом сумев выразить одним-единственным вздохом сожаление и удовлетворение, без малейшего промедления ударила белой молнией в его грудь. Боромира отшвырнуло назад, но на ногах он удержался, проскрежетав когтями по гладким камням; удар Ришари оставил только небольшой ожог на его прочной коже, и дымящуюся дыру в одежде. Густые черные волосы стали дыбом и тоже слегка дымились.

С изумлением посмотрев на пятно на груди, Боромир перевел взгляд на девушку и пророкотал:

— Наглая девчонка… Ну, погоди! — и прыгнул вперед.

Это была стремительная атака, невероятная для настолько массивного тела, и страшнее любого пушечного выстрела: Боромир весил больше полутонны, и мог двигаться быстрее скорости звука, способный смести со своего пути что-угодно. Но Ришари не стала уворачиваться — и гигант влетел в густую сеть молний, которые сначала остановили его, а потом отшвырнули назад, сбросив на дно кратера. Он снова приземлился на ноги, но едва они коснулись камня, как с неба в него ударила очередная молния, в десятки раз сильнее предыдущих — и мир раскололи на части ослепительный свет, жар и гром.

Скала под ногами ощутимо затряслась.

Ришари подняла лицо вверх, к стремительно сгущавшимся грозовым тучам, навстречу дождю и ветру. Медленно обнажила лезвие меча, до половины длины клинка — и тут же спрятала его обратно. Дженази учил ее не обнажать клинок без намерения проливать кровь, и она старалась не нарушать его наставление. И уж тем более она не собиралась обнажать лишний раз его меч. Боромир вполне способен сломать клинок, который и так уже прошел через слишком многое — он не был в руках кузнеца с тех пор, как оставил шрам на ее щеке.

Боромир поднялся, стряхнул с себя обугленные останки одежды и каменную крошку. Удар молнии оставил только небольшой ожог на его покатом плече, и по спине Ришари пробежал легкий холодок неуверенности. Гигант казался несокрушимым. И все же… Это было далеко не все, на что она была способна. Молнии не наносили старику вреда, меч использовать было нельзя, кулаки — просто бессмысленно. И она начала злиться. Здесь, на этом острове, больше ста лет назад, она смогла ранить человека, который считался сильнейшим в истории — так неужели не сможет ранить того, кто уступает ему в могуществе?

Или же просто боится убить его?

Боромир атаковал ее снова.

— Старик… Просто признай, что я сильнее тебя, — произнесла она, в последний миг ускользая от его сокрушительной хватки и отступая на безопасное расстояние.

— Нет, ты просто скользкая, как тень от змеиного хвоста. Только и можешь слепить меня своими искрами и сбегать.

Ришари ударила его сразу двумя молниями из раскрытых ладоней, но на этот раз Бутус даже не покачнулся. Впрочем, она и сама понимала, что эти два разряда и близко не были так сильны, как предыдущий.