Гвардия Хаоса
Шрифт:
Дан еще раз посмотрел на атомный гранатомет своего дяди Аркуса и с усмешкой подумал о несоответствии огневой силы наземных танков нвелотов и той мощи, которую Небесные Города выделили для их защиты. Два-три выстрела — и две сотни боевых машин превратятся в груды бесполезного и раскаленного металла. Правда, применять это оружие против армии Чинкуэды было запрещено, и выделили его отряду Даркенвэй только на случай встречи с Гвардией. Крайне глупый приказ по мнению Дана, особенно после потери Вердиро и гибели восьми цитаделей над Судо. Самое время всерьез принимать любого, даже самого ничтожного противника. Только никто наверху не хочет посмотреть правде в глаза и признать, что после гибели Глашатая все, что могут Небесные Города — это защищаться. Они верят в альянс, возглавляемый Валерианом
«Мартышек» возглавили «демоны». Звери Хаоса.
На горизонте показалась бурая полоска невысоких скалистых холмов, а чуть погодя — и темная нитка ущелья, по которому колонне придется проехать, чтобы выйти на обозначенную позицию. Десять километров по узкой извилистой дороге, между отвесных каменных стен. Эта местность словно самой природой создана для удачной засады: там очень просто организовать оползень, который илизакроет дорогу, или рассечет колонну надвое, или перекроет ей путь к отступлению. Или все вместе — под ураганный огонь стрелков, занявших удобные позиции наверху. Успокаивало только то, что на другой стороне гряды их ждут республиканские войска, которые должны предотвратить подобное развитие событий. Ну а если они уже разбиты… Великий Дом Даркенвэй готов и к такому.
Дан, который и так всю дорогу не мог расслабиться, ощутил, как внутри все натягивается, как струна, когда голова колонны приблизилась к ущелью на расстояние выстрела. С этого момента враг может поджидать их где угодно, любой камень становится укрытием для снайпера, любая кочка на дороге может оказаться противотанковой миной. И почему-то нет сомнений в том, что засада уже организована в том месте, с которого виден выход из коварного скалистого горлышка.
Хуже всего было то, что им не могли оказать поддержку с воздуха. После воздушной бойни над Кресланом было принято решение использовать авиацию только для обороны Небесных Городов. Приспешники Гвардии Хаоса как мухи на мед слетаются на любую летающую машину, удалившуюся от своей цитадели дальше пятисот километров. В относительной безопасности себя могли чувствовать только экипажи корветов и авиатехники побольше — штурмовать их могут только сами Гвардейцы и Кандидаты. К тому же, нельзя забывать про авиацию предателей.
Проблему могла бы решить передача лояльным наземникам-нвелотам технологий вертолетостроения и реактивных двигателей — на винтовых самолетах много не навоюешь. Вот только сама мысль о том, что примитивные дикари получат что-то серьезнее ствольной артиллерии, вызывала отторжение даже у самого Дана. А ведь другие Великие Дома считают Даркенвэй — его Великий Дом, а значит, и его самого — защитниками и покровителями жителей поверхности. Лояльное отношение Даркенвэй к народам, находящимся на куда более низкой ступени эволюции, не раз становилось причиной конфликтов с другими Великими Домами. Их правда — правда родственников Дана — заключалась в том, что нвелоты были просто лишены возможности достичь уровня развития фелкамелов по едва ли не религиозным причинам. Две тысячи лет назад старый мир, истинный Эдем, был уничтожен, и человечество разделилось на две неравные части — тех, кто пережил катастрофу на поверхности планеты, и тех, кто переждал ее на орбитальных городах-станциях. Первые были отброшены в состояние дикости и варварства, а вторые в ужасе пытались понять, как сохранить в неприкосновенности привычное благополучие и беззаботный образ жизни. Решение оказалось простым…
Взрыв прогремел, когда передней машине оставалось до входа в ущелья каких-то пятьдесят метров. Танк подбросило в воздух и он, вращаясь вокруг своей оси, упал в центре колонны, придавив еще один вместе с сидевшими на нем солдатами.
«Это был не звук разорвавшегося снаряда, — подумал Дан, вскакивая. — И нет ни дыма, ни огня».
Кайлас
Еще один танк взлетел в воздух, но только в сторону, никого не задев. Потом прогремел уже настоящий взрыв и третья машина превратилась в пылающую груду металла.
«Это не артобстрел и не мины».
Первые Даркенвэй, стремясь прикрыть беспомощных солдат, добрались до передних машин. Еще пара мгновений, и Дан с отцом присоединятся к ним вместе с остальными воинами.
Багровое пламя столбом взвилось к облакам, волна жара и воздуха, сжатого до плотности бетонной стены, расшвыряла бронетехнику и солдат. Когда к Дану вернулось зрение и способность соображать, он понял, что чудовищный взрыв разом уничтожил четверть колонны, еще столько же потеряли боеспособность. О солдатах, сидевших на броне, даже речи не шло — выжили только Даркенвэй, которые не успели подойти к голове колонны. Их всех смело ударной волной, и только феноменальные прочность тела и регенерация спасли их от участи, постигшей остальных.
— Это Гвардеец, — прохрипел Кайлас, поднимаясь. — Белгорро.
После слов отца Дан наконец увидел врага — высокого массивного человека, который словно вышел из горна огненного бога-кузнеца. Казалось, он был из раскаленного металла, земля горела под его ногами, а камни плавились, словно воск.
В тот момент, когда Белгорро ударил, погибло пятеро Даркенвэй — его двоюродных, троюродных братьев, дядей и племянников. Но Дан не ощущал ни боли, ни горечи. Он не чувствовал вообще ничего и только бессильно наблюдал, как один за другим сгорают танки, когда Гвардеец опускает на них свои кулаки.
С запозданием, но те, кто еще мог сражаться, открыли огонь. Воздух рассекли автоматные и пулеметные очереди, четырежды прогремели орудийные залпы, а уцелевшие Даркенвэй рассыпались и заключили врага в широкое кольцо, расстреливая его из всего, что было под рукой. Никто не собирался вступать в ближний бой, самые меткие не оставляли надежду попасть Белгорро по глазам — кожа его, казалось, была непробиваемой.
Через несколько минут, когда от танков республики осталась лишь пятая часть и погибло еще трое воинов Дома, Дан получил от Аркуса Даркенвэй приказ к немедленному отступлению. Начав движение, он понял, что тоже самое было приказано почти половине уцелевших, в число которых входили самые молодые бойцы. Самые опытные, напротив, отбросили огнестрельное оружие и перешли в ближний бой, используя против врага мечи, молоты, секиры и копья. Сам же Аркус не стал присоединяться к первым или вторым. Он готовил свой гранатомет.
Лучшие воины Дома решили пожертвовать собой, чтобы вместе с Гвардейцем погибнуть в огне атомного взрыва. А если младшие смогут отойти хотя бы метров на пятьсот, то из той обугленной массы, что от них останется, появится шанс регенерировать.
Увы, но план так и не был приведен к исполнению, потому что Гвардеец, раскусив замысел, метким броском булыжника снес Аркусу голову, а потом наступил на его оружие, корежа ствол. Белгорро был слишком быстр и слишком силен, Даркенвэй гибли один за другим. Прозвучал еще один приказ к отступлению, и ему подчинились почти все — кроме самого Дана и еще двух его троюродных братьев. Ноги словно приросли к земле, гордость не давала покинуть поле боя, даже безнадежного, а страх — вступить в него сломя голову.
Только когда огненный кулак Белгорро пронзил грудь Кайласа, иссушая и превращая в пепел его тело, Дан очнулся и с ревом бросился на врага, размахивая огромным мечом.
Массивный клинок опустился на широкое предплечье, лишь слегка оцарапав раскаленную кожу, а потом Белгорро резким взмахом выбил оружие Дана у него из рук. А в следующий момент раскаленная ладонь опустилась на голову парня, дробя челюсть и сбивая с ног. От чудовищного жара в один сползла кожа и обуглились мышцы.